Постовой - [46]

— Вы не имеете права, вы не гаишник — начал права качать "грамотей".

— Ты лупень дядя, правила почитай. Водитель обязан предъявить документы по первому требованию работнику милиции или дружиннику, а не только работнику ГАИ. Да и наказывать я тебя буду не за правила дорожного движения.

— За что?

— А это уже прокурор отвесит, что там уголовное дело за незаконное предпринимательство или хищение, или административку с конфискацией!

— Прокурор? — похоже, что стройная картина мира мужчины рухнула

— Ну а как же. Сейчас отстраню тебя от управления транспортным средством, как подозреваемого в совершении преступления, и все машину с документами, и доказательства совершения преступления отгоню в отдел, а уж там с тобой разбираться будут по полной.

— Доказательства?

— Ну да. Ты где работаешь? ОРС дистанции пути? А весы, гирьки и столы, наверное, из ОРСа, и по документам там числятся?

Теперь за мной бегали оба — и водитель и «купец», предлагая дружить. Наконец, мне это все надоело, я отдал "водила" документы:

— Езжай, еще раз тебя здесь увижу… ну ты понял.

— Командир, извини, давай поговорим — мелким бесом крутился передо мной бригадир: — прости, я ваших порядков не знаю, скажи, сколько хочешь, все решим.

— Я выхожу на район в шесть часов вечера. Если еще раз увижу эту порнографию, ни ты, ни твои земляки здесь работать не будут. Ты меня хорошо понимаешь?

— Понимаю, понимаю — как китайский болванчик закивал головой мой собеседник.

— Раз понял, валите отсюда бегом.

Проводив взглядом подпрыгивающий на неровностях «Москвич» и группу, взволнованно галдящих, дехкан, Дима недоуменно спросил:

— Паша, а что это сейчас было?

— Коррупционная схема, Дима. Ты в деле?

— Но он же и так тебе денег предлагал!

— Дим, я из его рук денег не возьму. Это народ такой, заплатит тебе рубль, а будет считать, что купили тебя с потрохами, да еще везде будут орать об этом. Так что нет.

— А как?

— Дим, вот оно тебе надо? Просто, я тебе буду давать половину того, что получу. Рубля два — три, но каждый день, с каждой точки. Так что, братан?

Осторожность боролось в Диме с … скажем так, голодной молодостью. Как всегда, молодость победила.

— Что надо делать?

— Пошли искать понятых.

— ????

— Пошли.

Этот район считался элитным, бабки у подъездов сидели, но деревенских платков на головах у них не наблюдалось. Выбрав, в результате быстрого разведопроса, самых возмущенных творящимся во дворе безобразиями, особенно в части антисанитарии, и отобрав из них самых упертых, на мой взгляд, что верят в справедливость и не прогнуться под гнетом административного ресурса, я составил на начальника местного ЖЭКа протокол по статье 144 КоАП РСФСР, составил красиво, хоть используй в качестве учебного пособия.

— Теперь все?

— Пока да, Дима, давай на ужин.

Конечно, я обманул Диму, это было не все, это была только часть схемы. Всю схему знать ему было не нужно, и не потому, что я ему не доверял. Слишком опасно все это было, слишком высока была цента за ошибку, а полностью контролировать другого человека я не мог. Поэтому все участники схемы должны замыкаться только на меня.

Соседний дом был более старый, а так, как не выходил на главные магистрали Города, то и содержался, маленько, похуже. Покрутившись среди пахнущих кошками подъездов, я нашел вход в жилой полуподвал. Дверь в нужную мне квартиру была самой ободранной. Звонок отсутствовал, даже проволочки из беленой двери не торчало. После долгих ударов ногой в дверь, там обнаружились признаки разумной жизни: меня послали на хуй. Я удачно ответил в рифму и продолжил долбить в дверь. Наконец дверь распахнулась, на пороге стоял огромный и похмельный медведь — шатун, по ошибке одевший трусы и сетчатую майку-алкоголичку. Я ойкнул и побежал к выходу из подвала. Охотники учат туристов не бежать от встреченного медведя. Даже, если он не имел в отношении встреченного человека желания его покушать, увидев спину жертвы, он погонится за вами, и, следуя древнему инстинкту, обязательно догонит и сделает больно. Мой медведь инстинкту следовал, с ревом «убью», он бежал в нескольких шагах позади меня, задевая руками стены. К счастью бежать нам было недалеко. Возле лестницы, идущей наверх, было складировано хозяйство местного медведя. Я выбрал лопату для снега, широкую, из толстой фанеры, с рабочим лезвием, оббитым жестью. В принципе, я никого не бил, просто рассматривал рабочий инструмент, когда медведь, не пытаясь даже затормозить, на всей скорости солнечным сплетением соприкоснулся с гнутым металлом. Упав и согнувшись на пол, в судорожных попытках вздохнуть, медведь как-то уменьшился в размерах и стал похож на местного дворника.

— Тебя как зовут?

— Витя — прозвучало между судорожными вздохами.

— Денег хочешь?

Растрепанная голова, зажатая между коленями, вскинулась, на меня уставились любопытные глаза:

— Каких денег?

— Ты за нерусскими убираешь, у дома двадцать по улице имени Первого Вождя?

— Ну да, по утрам.

— Сколько они платят?

— ………

— Сколько платят тебе нерусские, Витя?

— Пять рублей в день.

— Теперь слушай внимательно. Завтра — после завтра, или чуть попозже, к тебе подойдут и предложат убирать за ними вечером, около шести. Ты скажи, что согласен, но за пятнадцать рублей в день, так как тебе очень неудобно еще выходить вечером. Тебя, естественно пошлют, и начнут сами свои вонючие ящики таскать к тебе во двор, складывать их у помойки. Относи их обратно. Потом, наверное, на тебя наедет участковый нерусский, их земляк. Не поддавайся и звони сразу вот по этому телефону, скажи, что Витя звонит, я тебя сразу найду. Если все мы с тобой сделаем правильно, то тебе будут платить не пять, а пятнадцать рублей в день, пять будешь отдавать мне. Ты все понял? Согласен?