Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [44]

Очевидный способ сократить рассеивание ренты – это создать барьеры для доступа к извлечению ренты, то есть сделать так, чтобы рынок извлечения ренты стал закрытым и неконкурентным. Как отмечает Холкомб, «[извлечение ренты], осуществляемое теми, кто ее создает, должно ограничивать конкуренцию за эту ренту, так что не вся рента подвергается рассеиванию. ‹…› Создание такого барьера для доступа укладывается в логику автократий, потому что автократу это выгодно» (выделено нами. – Б. М., Б. М.)[179]. Насчет того, что представляет собой этот барьер, Холкомб полагает, что он может быть установлен «путем ограничения доступа к ренте только для близких соратников автократа ‹…› или для тех, кто предлагает выплатить автократу определенную сумму в обмен на возможность извлекать ренту»[180]. Таким образом, последний вариант подпадает под определение таких моделей коррупции, как протекция для корешей или захват государства снизу вверх, тогда как первый вариант можно наблюдать, когда автократ может по своему усмотрению распоряжаться всеми ветвями власти и закрывать рынки (то есть в криминальном государстве).

Таблица 5.7: Сравнение нормативно– и дискреционно-закрытых рынков

В качестве итога изложенному в Таблице 5.7 приведены основные характеристики нормативно– и дискреционно-закрытых рынков. Наша терминология похожа на терминологию Норта и его соавторов, поскольку предлагаемое ими сравнение порядков открытого и ограниченного доступа («естественных государств») применимо также к режимам с нормативно– и дискреционно-закрытыми рынками [♦ 2.4.6]. В отношении получения ренты в либеральных демократиях мы, несомненно, менее оптимистичны, чем авторы, но мы согласны с их утверждением о том, что «создание ренты, которое приносит выгоду только узкой группе интересов, ‹…› гораздо менее вероятно в обществе открытого доступа, чем в естественном государстве. Напротив, создание ренты, которое приносит выгоды большой, охватывающей широкие слои населения группе ‹…› произойдет с гораздо большей вероятностью в обществе открытого доступа, чем в естественном государстве»[181].

5.4.2.3. Получатели ренты: от групп интересов до патрональных сетей

Ренту получают, как правило, те, кто в ней заинтересован. Иначе говоря, здесь уместно вспомнить основную предпосылку реляционной экономики, а именно, что политические решения вытекают из реляций, то есть акторы, которые могут извлечь выгоду (или понести убытки) из каких-либо норм и требований, заинтересованы действовать соответственно и с учетом этого пытаются влиять на деятельность государства.

В либеральных демократиях этим занимаются, как правило, группы интересов, основной функцией которых является представление интересов законным и прозрачным способом [♦ 4.3.2.3]. Теоретически, образовывать группы интересов в либеральных демократиях могут общинные акторы (такие как граждане или церкви), политические акторы (такие как мэры или губернаторы) и экономические акторы (такие как работодатели или работники)[182]. На практике же наиболее активными в этом плане являются экономические акторы и большой бизнес, которые оказывают влияние на сферу политического действия. Это объясняется тем, что, помимо транзакционных издержек на получение доступа к извлечению ренты, о которых речь шла выше, простым людям не так очевидно, как изменение нормативно-правовой базы скажется на их повседневной жизни, учитывая, что напрямую такие изменения влияют именно на отрасли промышленности, тогда как люди ощущают на себе их последствия лишь опосредованно. По мнению Холкомба, «нормативные требования часто облегчают формирование групп, поскольку благодаря им занятые в регулируемой отрасли люди могут увидеть, что у них есть общие интересы в том, чтобы избежать затрат и извлечь выгоды, которые возникают в связи с этими требованиями»[183].

Исходя из сказанного, теперь мы сфокусируемся на состоящих из главных предпринимателей экономических группах интересов, которые иначе называются бизнес-группами. Характерные черты этих групп можно вывести из их определений, а также из исследования Холкомба. Во-первых, в бизнес-группы входят предприниматели из одной отрасли. Другими словами, бизнес-группы однородны с точки зрения сферы деятельности своих членов, то есть связаны с определенным сектором экономики. Кроме того, члены группы и сам сектор по определению находятся в отделенной сфере социального действия, а именно в экономической сфере, которая формально / юридически связана с политической сферой через лоббистов.

Во-вторых, следует повторить то, что уже говорилось при анализе нормативно-закрытых рынков: что нормативное вмешательство, а также выгоды и убытки членов группы нормативны. Этот момент принципиально важно учитывать не только для того, чтобы различать получателей ренты на нормативно– и дискреционно-закрытых рынках, но еще и потому, что неисключаемость выгод можно в полной мере понять только в этом контексте. С этой точки зрения неисключаемость означает, что представитель какой-либо отрасли, который может даже не входить в бизнес-группу (либо быть ее членом, но не вести активную деятельность), все еще получает выгоды от успешного лоббирования, если к его фирме предъявляются те же требования, что и к фирмам более активных членов. Таким образом, следствием неисключаемости может быть «безбилетный проезд», что часто трактуется как препятствие для формирования групп интересов