Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [104]

Наконец, четвертый тип политического капитализма в нашем инструментарии называется мафиозным капитализмом:

♦ Мафиозный капитализм – это тип политического капитализма, при котором коррупционный сговор с участием государственных акторов является криминальным государством. При мафиозном капитализме приемная политическая семья инициируют коррупционные сделки, которые принимают форму (1) систематических коррупционных сделок с монополизированными и централизованными вассальными цепочками, (2) хищнических государств с распределением ренты сверху (принятие / изгнание) и (3) захват рынка, государства и олигархов.

«Мафиозный капитализм» происходит от понятия «мафиозное государство» и представляет собой единственную систему политического капитализма, которая по определению является реляционной экономикой со свойственным ей фактическим доминированием власти-собственности, а также реляционным перераспределением рынка. Этот тип подчиняется внутренней логике концентрации власти и обогащения, которая в первую очередь определяет действия правящей политической элиты и в соответствии с которой в руках приемной политической семьи при помощи методов мафиозных структур, возведенных в ранг центральной политики, оказывается вся полнота власти в сочетании с постоянно растущим благосостоянием. Мафиозный капитализм – это идеальный тип (политического) капитализма в патрональных автократиях, где верховный патрон захватывает: (1) государство, что означает политическую патронализацию и патримониализацию; (2) рынок, что означает экономическую патронализацию и патримониализацию конкурентных рынков; и (3) олигархов, что означает патрональное встраивание ранее автономных олигархов в однопирамидальную иерархическую сеть [♦ 3.4.1.3]. В своем государстве верховный патрон обладает неограниченной властью, что предполагает максимальную амплитуду произвола государственного вмешательства с его стороны и максимальную амплитуду уязвимости со стороны его клиентов. Кроме того, с помощью бескровных инструментов государственной власти верховный патрон может инициировать хищничество в отношении любой компании, если ее стоимость в фазе выслеживания выше нуля, организовать на нее охоту и включить ее в состав собственности приемной политической семьи как добычу.

Если подвести итог, то полезность этих концептов можно оценить, посмотрев на то, что можно было бы увидеть в рассматриваемых процессах, если бы мы сосредоточились исключительно на формальной идентичности акторов и формальной экономической и политической деятельности. И действительно, наблюдателю, привыкшему к либеральным демократиям и неоклассическому синтезу, даже мафиозный капитализм показался бы рыночной экономикой. Классический аналитик увидел бы сотрудничество главных предпринимателей – автономных акторов, стремящихся к экономической выгоде, – и политиков – автономных акторов, реализующих политические цели; он увидел бы обычное налогообложение и государственное регулирование, хотя и применяемое несколько «нетрадиционными» способами; и он определенно предположил бы, что государство действует, исходя из общественных интересов, с возможными отклонениями, но в целом мало чем отличающимися от либеральных демократий. Однако стоит нам надеть очки реляционной экономики и посмотреть на разнообразие неформальных, а также формальных отношений между политическими и экономическими акторами, как мы увидим совершенно иную картину. В ней не политики взаимодействуют с предпринимателями, а полигархи используют подставных лиц, подчиняют себе олигархов, создают реляционные рынки, в которые дискреционно вмешивается государство, – и все это делается для реализации интересов элит. Посредством нашей концептуальной структуры можно выявить истинную природу посткоммунизма, а такие феномены, как власть-собственность и коррупция сверху вниз, могут занять свое законное место в качестве неотъемлемых, определяющих систему элементов, а не неких экзотических побочных эффектов западного в своей основе капитализма.

6. Общество

6.1. Гид по главе

Шестая глава посвящена сравнительному анализу общественных явлений. Этот анализ представлен в тексте в соответствии с логикой Таблицы 6.1, которая содержит множество концептов, рассортированных по трем полярным типам из шести идеальных типов режимов нашего треугольного концептуального пространства.

Эта глава начинается с анализа общественных структур, в особенности тех, которые являются идеальными типами для определенных типов режимов. Используя терминологию Норта и его соавторов, в Части 6.2 мы проводим различие между порядками открытого и ограниченного доступа и анализируем, какое «игровое поле» для формирования социальных связей и сетей между людьми создает государство. Мы рассматриваем закономерности развития сетей в трех режимах полярного типа, включая их предпосылки и влияние на структуру общества в целом и социальную мобильность в частности. В этой же части мы вводим понятие клиентарности и клиентарного общества (в противоположность классу и классовому обществу) и предлагаем оригинальную концепцию для осмысления социального расслоения, а также даем характеристику социальным группам идеального типа, присущим патрональным автократиям.