Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - [21]
«Поиск пути», в противоположность «эффекту колеи», указывает на то, что жесткость не означает детерминизм. Скорее, она присваивает определенные (более высокие) вероятности различным результатам развития. Действительно, после распада Восточного блока бывшие коммунистические страны продемонстрировали большое разнообразие путей развития, от сохранения диктатуры до успешной демократизации, не говоря уже о тех странах, в которых сформировались вышеупомянутые своеобразные режимы. В целом понятие «эффект колеи» возникает, когда общество создает режим, который находится в гармонии с его культурными глубинными структурами (то есть с доминирующим представлением о разделении сфер), тогда как «поиск пути» означает игнорирование ожиданий через построение такого режима, который выходит за цивилизационные рамки общества. Однако даже в таких случаях, в том числе в странах, где «сложились» либеральные демократии, прошлое почти неизменно просвечивает сквозь вновь построенные политические системы, а закономерности развития отчетливо прослеживаются в тех структурах, которые мы рассматриваем.
Первая глава разделена на пять частей. Части 1.2–5 раскрывают основную идею жестких структур через четыре тезиса. Тезис А представляет собой общее утверждение о взаимосвязи между разделением сфер социального действия и возможными типами режимов и закладывает основу для следующих трех тезисов, которые сфокусированы на этом утверждении в его связи с эволюцией посткоммунистических режимов. Тезис B посвящен докоммунистическому периоду и постулирует, что разделение сфер было тесно связано с цивилизационными границами. Хотя мы используем понятие «цивилизационные границы», как это делал Хантингтон, мы принимаем во внимание критику его подхода и склоняемся к более обоснованному пониманию «цивилизации», разработанному Каценштейном. Тезис С касается коммунистической системы, представляющей собой насильственное вмешательство, которое остановило и повернуло вспять разделение сфер социального действия. Наконец, тезис D утверждает, что демократизация не повлияла на разделение сфер. Она вылилась в одноуровневую трансформацию, которая повлекла за собой системное искажение демократического институционального устройства новых посткоммунистических стран.
Следом за очерчиванием понятия «жесткие структуры» в Части 1.6 мы представляем шесть режимов в концептуальном пространстве треугольника, показанного на Схеме 3 [♦ Введение]. Этот треугольник объединяет понятие жестких структур с господствующим подходом гибридологии и предоставляет общие основания для концептуального инструментария, который формирует остальную часть книги. Однако прежде чем мы начнем, необходимо сделать важное замечание: каждое определение, которое мы даем в этой главе, следует рассматривать как предварительное. В этой книге определение для каждого концепта инструментария дается в контексте других концептов, которым также даются определения, что делает их разграничение абсолютно ясным. Такое подробное описание концептов чрезмерно «растянуло» бы эту главу, испортив общую картину, для описания которой требовалось понятие «жесткие структуры». Таким образом, выбранные феномены определены здесь только в целях раскрытия нашей основной идеи, а более точной концептуализацией мы займемся в последующих главах.
1.2. Тезис A. Тип режима зависит от разделения сфер социального действия
Аргумент о жестких структурах состоит из четырех тезисов. Тезис А предоставляет общую основу для интерпретации развития режимов, включая эволюцию посткоммунистических режимов, которая изложена в остальных трех тезисах.
Тезис А. Степень разделения сфер социального действия делает одни типы режимов в стране вероятными, а другие – невозможными. Разделение сфер проявляется в виде норм, в соответствии с которыми действуют акторы, «населяющие» этот режим», что, в свою очередь, предполагает определенную степень разделения для нормального функционирования. Вероятными будут те режимы, которые предполагают ту же степень разделения сфер, что и его акторы. Напротив, невозможными будут те режимы, которые подразумевают другую степень разделения, чем его акторы. Если устанавливается «невозможный» режим, он будет (a) либо слабым и склонным к трансформации в более вероятный тип, либо (b) введет специальные (эффективные) механизмы, чтобы избежать этой трансформации.
Разделение сфер социального действия упоминалось во Введении, но в Главе 3 [♦ 3.2] мы даем более формальное его определение, а также определение самих сфер. Разделение сфер можно понимать на двух уровнях: (a) на уровне акторов и (b) на уровне формальных институтов. Социальное действие на обоих уровнях рассматривается в работе Оффе, который различает три типа: политическое, экономическое и общинное социальное действие (см. Текстовую вставку 1.1)[79]. «Сфера» означает сообщество акторов, которые участвуют в данном типе действия. Однако два уровня отличаются тем, как проявляется разделение сфер. На уровне акторов «степень разделения» сфер означает неформальное понимание акторами своих ролей, действий и мотивов, ограниченных определенными сферами
После распада Советского Союза страны бывшего социалистического лагеря вступили в новую историческую эпоху. Эйфория от краха тоталитарных режимов побудила исследователей 1990-х годов описывать будущую траекторию развития этих стран в терминах либеральной демократии, но вскоре выяснилось, что политическая реальность не оправдала всеобщих надежд на ускоренную демократизацию региона. Ситуация транзита породила режимы, которые невозможно однозначно категоризировать с помощью традиционного либерального дискурса.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
В августе 2020 года Верховный суд РФ признал движение, известное в медиа под названием «АУЕ», экстремистской организацией. В последние годы с этой загадочной аббревиатурой, которая может быть расшифрована, например, как «арестантский уклад един» или «арестантское уголовное единство», были связаны различные информационные процессы — именно они стали предметом исследования антрополога Дмитрия Громова. В своей книге ученый ставит задачу показать механизмы, с помощью которых явление «АУЕ» стало таким заметным медийным событием.
В своей новой книге известный немецкий историк, исследователь исторической памяти и мемориальной культуры Алейда Ассман ставит вопрос о распаде прошлого, настоящего и будущего и необходимости построения новой взаимосвязи между ними. Автор показывает, каким образом прошлое стало ключевым феноменом, характеризующим западное общество, и почему сегодня оказалось подорванным доверие к будущему. Собранные автором свидетельства из различных исторических эпох и областей культуры позволяют реконструировать время как сложный культурный феномен, требующий глубокого и всестороннего осмысления, выявить симптоматику кризиса модерна и спрогнозировать необходимые изменения в нашем отношении к будущему.
Новая книга известного филолога и историка, профессора Кембриджского университета Александра Эткинда рассказывает о том, как Российская Империя овладевала чужими территориями и осваивала собственные земли, колонизуя многие народы, включая и самих русских. Эткинд подробно говорит о границах применения западных понятий колониализма и ориентализма к русской культуре, о формировании языка самоколонизации у российских историков, о крепостном праве и крестьянской общине как колониальных институтах, о попытках литературы по-своему разрешить проблемы внутренней колонизации, поставленные российской историей.
Представленный в книге взгляд на «советского человека» позволяет увидеть за этой, казалось бы, пустой идеологической формулой множество конкретных дискурсивных практик и биографических стратегий, с помощью которых советские люди пытались наделить свою жизнь смыслом, соответствующим историческим императивам сталинской эпохи. Непосредственным предметом исследования является жанр дневника, позволивший превратить идеологические критерии времени в фактор психологического строительства собственной личности.