Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - [19]

Как это организовано: структура книги

Книга содержит семь глав, Введение и Заключение. В Главе 1 рассказывается о жестких структурах, теории, отправная точка которой уже была представлена ранее, а именно: рудиментарное разделение трех сфер социального действия или полное его отсутствие. Мы излагаем аргументацию в четыре этапа и используем цивилизационную теорию, а также ряд исторических и научных / аналитических источников, чтобы реконструировать развитие региона, начиная с докоммунистических времен через коммунизм и заканчивая посткоммунистической эпохой. Если выделить основные общественные и управляющие институты, сложившиеся вследствие отсутствия разделения, мы можем выявить те аспекты, которые требуют освещения, и обновить описательный язык в многомерном каркасе нашей аналитической теории.

Используя принцип, лежащий в основе жестких структур, мы можем приступить к разработке концептуальной модели. Глава 2 посвящена государству. Помимо определения основных понятий инструментария, таких как «государство», «принуждение», «неформальность» и «патронаж», в этой главе также объясняется, почему такие понятия, как «государство всеобщего благоденствия» и «государство развития», могут вводить в заблуждение при описании посткоммунистических режимов. Мы также показываем, как более полезные термины, такие как «неопатримониальное государство» и «хищническое государство», могут быть логически упорядочены как часть единой аналитической модели, в которой ни одно из этих понятий не отвергается, но указывается, к какому именно аспекту государства оно относится. Рассматривая типы государств, мы предлагаем определение «мафиозного государства», а также сравниваем его с «конституционным государством» в либеральных демократиях. Определив стабильные государства, мы обращаемся к проблемам, связанным с монополией на насилие, и вводим такие концепты, как «несостоявшееся государство», «силовые предприниматели» и «олигархическая анархия». Глава завершается сравнительным анализом типов государств, где мы вводим понятия «невидимая рука», «поддерживающая рука» и «грабящая рука» для определения важнейших типов государств в рассматриваемом регионе.

Главы 3–6 посвящены характерным свойствам шести идеальных типов режимов, а характеристики стран (площадь, национальный состав, вовлеченность в мировую политику и т. п.) рассматриваются в Главе 7. Глава 3 обращается к сравнительному анализу акторов в политической, экономической и общественной сферах. Мы даем более точное и формальное определение трех сфер социального действия, после чего в нескольких разделах рассматриваем политических, экономических и социальных акторов идеального типа и их особые роли в либеральных демократиях, патрональных автократиях и коммунистических диктатурах. Эта глава также включает в себя отдельный раздел, который рассказывает об участвующей в сговоре посткоммунистической правящей элите и приемной политической семье, и заканчивается схематическим изображением структур элиты в шести режимах идеального типа (с примерами).

В Главе 4 мы приводим сравнительный анализ политических феноменов. Мы начинаем с описания трех идеологических концепций гражданской легитимности, характерных для каждого режима полярного типа: конституционализм (либеральная демократия), популизм (патрональная автократия) и марксизм-ленинизм (коммунистическая диктатура). Далее мы рассматриваем структуру демократических процессов публичного обсуждения и показываем, как связанные с его фазами институты работают в каждом режиме полярного типа. Это описание включает такие феномены, как СМИ, демонстрации, выборы, правовые системы и правоохранительные органы. В оставшейся части главы мы фокусируемся на так называемых защитных механизмах, которые поддерживают стабильность режимов идеального типа. Мы показываем либеральные демократии с разделением ветвей власти, патрональные демократии с разделением сетей власти и патрональные автократии с разделением источников власти. Кроме того, в этой главе мы рассматриваем цветные революции как специфические механизмы патрональных режимов, а также стратегии «обращения вспять» уже произошедших автократических изменений.

Глава 5 содержит сравнительный анализ экономических феноменов – это не только самая длинная, но и, вероятно, самая содержательная из всех глав. В качестве альтернативы традиционным экономическим отношениям мы используем «реляционную экономику», что важно для понимания четырех феноменов: (1) коррупции, (2) государственного вмешательства, (3) собственности и (4) сравнительных экономических систем. В пункте (1) мы проводим границу между лоббированием и коррупцией и предлагаем новую типологию коррупции, с помощью которой можно анализировать этот феномен в нескольких аспектах, включая ситуации, когда различные виды незаконной деятельности сосуществуют в так называемой криминальной экосистеме. В пункте (2) мы представляем общую теорию для разграничения нормативного и дискреционного государственного вмешательства, связанного с различными уровнями коррупции. Затем мы переходим к анализу регуляционного вмешательства и получения ренты, а также бюджетного вмешательства и функций налогообложения и расходов. В пункте (3) мы различаем три исторических процесса политической реорганизации структуры собственности и предлагаем аналитическую модель для приватизации, а также патронализации. Что касается последнего, мы подробно остановимся на правах собственности и экономическом хищничестве и предложим новый подход для экономического анализа процессов рейдерства и – в случае патрональных автократий – централизованного рейдерства. Наконец, пункт (4) касается сравнительного изучения экономических систем и описывает доминирующие и вспомогательные механизмы рыночных, плановых и реляционных экономик. Также рассматривается понятие «капитализм для корешей» и объясняется, почему оно неприменимо к таким странам, как Россия и Венгрия.