Посткапитализм. Путеводитель по нашему будущему - [70]

В последние двести лет на этот вопрос были предложены два совершенно разных ответа. Лишь один из них может быть правильным. К сожалению, не его изучают в курсах по экономике.

В этой главе я буду последовательно отстаивать то, что называют «трудовой теорией стоимости». Она непопулярна, потому что не очень годится для расчета и прогнозирования движений в рамках стабильно функционирующей рыночной системы. Однако в условиях становления информационного капитализма, который разъедает ценовой капитализм, собственность и связь между трудом и зарплатами, трудовая теория является единственным объяснением, которое не опровергается фактами. Это единственная теория, которая дает нам возможность правильно смоделировать, где в экономике знаний стоимость создается, а где заканчивается. Трудовая теория показывает нам, как измерять стоимость в экономике, в которой машины могут изготавливаться бесплатно и служить вечно.

Труд – это источник стоимости

Посреди пустых магазинов на захудалых улицах торговой части города Керколди в Шотландии находится забегаловка Gregg’s. Там продается высококалорийная еда по низким ценам, и это одно из немногих мест, где людно в обеденное время. Достаточно взглянуть на шотландскую карту бедности, чтобы понять контекст – в городе есть крайне бедные и нездоровые районы[209].

На внешней стене Gregg’s есть табличка, рассказывающая о том, что в этом доме Адам Смит написал «Богатство народов». Никто на нее не обращает внимания. Но именно здесь в 1776 году были впервые сформулированы экономические принципы капитализма. Я не уверен, что Смиту понравилось бы, как сегодня выглядит его родной город, оказавшийся в плену деиндустриализации, низких зарплат и хронических болезней. Но он понял бы причину. Источник любого богатства, говорил Смит, это труд.

«Не на золото или серебро, а только на труд первоначально были приобретены все богатства мира, – писал Смит, – и стоимость их для тех, кто владеет ими и кто хочет обменять их на какие-либо новые продукты, в точности равна количеству труда, которое он может купить на них или получить в свое распоряжение»[210]. Это классическая трудовая теория стоимости: она гласит, что труд, необходимый для производства чего-либо, определяет, сколько это что-то будет стоить.

В этом есть грубая логика. Если вы будете довольно долго смотреть на водяное колесо, оно поможет вам понять физику. Если вы последуете примеру Смита и будете наблюдать за тем, как рабочие вкалывают по тринадцать часов в день в механическом цеху, вы поймете, что именно рабочие, а не машины, производят прибавочную стоимость[211].

Стандартные учебники расскажут вам, что Смит считал, будто трудовая теория годится только для первобытных обществ, и что, когда наступил капитализм, «стоимость» стала представлять собой совокупность зарплат, капитала и цены земли. Это неверно[212]. Трудовая теория стоимости Смита была непоследовательной, но при внимательном прочтении «Богатства народов» его довод становится ясным: труд – это источник стоимости, но рынок может лишь грубо отражать его посредством того, что Смит называл «рыночной конкуренцией и торгом». Поэтому этот закон действует под поверхностью полноценной капиталистической экономики. Прибыли и ренты – это производные от стоимости, порожденной трудом[213].

Давид Рикардо, самый влиятельный экономист начала XIX века, создал более развитую модель. Опубликованная в 1817 году, она настолько же прочно укоренила трудовую теорию в общественном сознании, насколько сегодня прочно укоренен принцип спроса и предложения. Рикардо, ставший свидетелем быстрого развития фабричной системы, высмеял мысль о том, что машины являлись источником увеличившегося богатства. Машины лишь передают свою стоимость продукту – только труд добавляет новую стоимость, говорил он.

Магия машин заключалась в увеличении производительности[214]. Если вы используете меньше труда для производства чего-либо, то это что-то станет дешевле и принесет больше прибыли. Если вы сокращаете объем труда, необходимый для изготовления шляп, писал он, «цена их в конце концов упадет до размеров их новой естественной цены, хотя бы спрос на них удвоился, утроился или учетверился»[215].

После Рикардо трудовая теория стала отличительной идеей промышленного капитализма. Она использовалась для оправдания прибыли, которая вознаграждала труд владельца завода. Она использовалась для нападок на земельную аристократию, которая жила за счет ренты вместо того, чтобы работать. И она использовалась для того, чтобы противостоять требованиям рабочих о более коротком рабочем дне и о правах профсоюзов, которые подняли бы цену труда на «искусственный» уровень, т. е. выше минимума, необходимого для того, чтобы обеспечить рабочую семью пропитанием, одеждой и кровом.

Тем не менее, несмотря на свою ультракапиталистическую подоплеку, трудовая теория оказалась разрушительной. Трудовая теория дала начало спорам о том, кто что получает, и собственники фабрик в этом споре сразу же стали проигрывать. В полумраке пивных, где собирались первые профсоюзы, Давид Рикардо неожиданно обрел целый ряд новых последователей.