Поставь на карту жизнь. Любить, но не терять рассудка. Что сказал покойник - [61]

Любопытно, как бы поступил я сам, знай я заранее, что мой маневр все равно не остановит стрелков. Но такого кошмарного исхода я и предвидеть не мог. Я выглянул из-за белокурой головки, которая трепыхалась, точно рыба на крючке. На фоне неба вырисовывались контуры человеческой фигуры; вновь раздался глухой хлопок выстрела, и тело прикрывавшей меня девушки резко дернулось. Целиться было некогда, я пальнул наугад, и человеческая фигура исчезла из виду. Я лежал не шевелясь. Недвижно лежала и Амалия, лишь конвульсивная дрожь свидетельствовала, что она еще не окончательно рассталась с жизнью. Я ощутил на груди липкую, теплую влагу. Амалия невнятно прохрипела какие-то слова — я не разобрал, что именно, — а моих душевных сил хватило лишь на то, чтобы шептать ей в утешение бесполезные благоглупости. И пока я лежал под умирающей девушкой, глаза мои непрестанно обшаривали округу, выискивая цель. Когда конвульсии затихли, я осторожно приподнял бездыханное тело и выкатился из-под него. На сей раз выстрел прогремел устрашающе громко — с не меньшей силой, чем пальнул перед этим мой тридцать восьмой калибр. Не переставая катиться кубарем, я послал пулю в том направлении, откуда прогремел выстрел. Вероятно, я промазал, как и мой противник, но зато получил небольшую передышку. Я вскочил на ноги и, пригнувшись, метнулся за скалу. Обнаруженные там следы крови доставили мне некоторое удовлетворение: по крайней мере одного бандита удалось зацепить. Не сказать, чтобы я так уж горевал по Амалии, и все же не прочь был вытереть подошвы о труп ее убийцы.

Я побежал дальше, стараясь держаться вблизи дороги. На миг взгляду моему открылся автомобиль с затемненными стеклами. Дверца его была распахнута, рядом стоял широкоплечий субъект в солнцезащитных очках и с мощным пистолетом на изготовку. Затем каменный выступ вновь скрыл от меня автостоянку. Я не видел своих преследователей, они, вероятно, тоже не видели меня, но знали, где приблизительно я могу находиться. Не вызывало сомнения, что рано или поздно меня загонят в угол, и чем отчаяннее будут мои попытки спастись, тем легче будет моим недругам совладать со мной.

Внезапно бросившись на землю, я развернулся лицом к преследователям и затаил дыхание. Подыскал камень, чтобы прочнее опереться правой рукой, и, как только бандит высунулся из-за скалы, мгновенно выстрелил. Тот даже не успел испугаться, а я снова скользнул вперед. Знать бы, какие силы против меня выставлены… Но я не знал, и этот пустяк меня слегка тревожил. Я решил подобраться как можно ближе к дороге. В туфлях на резиновой подошве я ступал по камням совершенно бесшумно. Возможно, рядом со мной, позади меня или несколькими метрами выше точно такими же бесплотными тенями крадутся другие люди, и я точно так же не слышу их шагов, как и они — моих.

Снова показался автомобиль. Охранник встревоженно крутил башкой, обшаривая взглядом скалистые выступы вокруг. Я ему не завидовал. Он представлял собой идеальную цель, напоминая подставленную под удар шахматную фигуру, которую защищает лишь то, что побивший поплатится другой фигурой. Мне не составляло труда подстрелить его, но тем самым я выдал бы свое местоположение. Возможно, именно этого и ждали мои враги. Откуда им было знать, что хотя я в пылу схватки стреляю не раздумывая, но пока еще не пал так низко, чтобы на трезвую голову прикончить беззащитного человека.

Допотопные трюки обладают одним удивительным качеством: их можно всякий раз пускать в ход по новой. Враги сегодня дважды скормили мне одну и ту же приманку, а я решил на пробу разок бросить в сторону камешек. Расчет мой был элементарно прост: если человек так нервничает, как тот охранник у машины, он непременно клюнет на удочку. Осторожно подобрав с земли осколок камня, я отбросил его низом и вбок, но не с размаху, чтобы не привлечь к себе внимания излишне резким жестом. Камешек приземлился метрах в четырех от меня. Ударился о землю он тише, чем я рассчитывал, но у того субъекта оказался тонкий слух, к тому же обостренный чувством страха. Одним-единственным плавным движением он развернулся в ту сторону, откуда раздался шорох, и выстрелил, как и положено по всем правилам. Я подбросил ему еще пару камешков. В ответ он выпустил еще одну пулю и осторожно, держа оружие на изготовку, стал приближаться ко мне.

Я замер, не шевелясь, даже затаил дыхание, чтобы ничем не выдать себя. Молодчик опасливо подбирался к тому месту, куда упали камешки. Не оставалось сомнений, что и другой преследователь крадется туда же. Конечно, если у него хватит предусмотрительности, то он не попрет в открытую, а сперва оглядится с верхушки какой-нибудь скалы. Я держал в поле зрения три такие точки, откуда бы подбирался сам, очутись я на его месте. Сначала я заметил его волосы: словно жухлая трава выросла вдруг на верхушке скалы. Затем показалась и вся голова — в десятке метров от меня и метрах в семи от того места, куда я заманивал их. Мне отчетливо было видно настороженно-недоверчивое выражение его лица. Если бы его дружок не открыл пальбу, этот хитрец не попался бы на уловку с камешком. Но напарник его выстрелил, и у него не оставалось другого выхода, кроме как поспешить на подмогу.