Постарайся попасть по кольцу - [30]

Все, продули игру. Ну почему? Как могло это случиться? Не стали же они играть хуже. Так не бывает.

— Светлана Михайловна, — спрашивает Марина, когда они понуро выходят из школы и медленно бредут по улице. — Как могло это получиться? Мы не стали слабее, они не стали сильнее — времени прошло всего ничего.

— Времени мало, а причина есть. Сами не догадываетесь?

Они молчат. И догадываются, и не догадываются — не очень приятно признаваться. Идут молча почти целую троллейбусную остановку. И тут тренер говорит наконец:

— Подвела вас самоуверенность. У них была злость, а у вас лень и расслабленность.

— Что хорошего в злости? — тихо спрашивает Лена. — Ногти отрастили нарочно, чтобы нас царапать. Хамство какое-то.

— Царапать — хамство, это на их совести, — говорит тренер. — А злость в спорте необходима. Не на противника, Лена, а на себя. В прошлый раз вы разозлились, себя не жалели, вот и смогли победить. А сегодня вы себя любили, были слишком высокого мнения о себе. И вот результат.

Марина не поддается. Не любит считать себя виноватой.

— Светлана Михайловна, а почему вы нам перед игрой ничего об этом не сказали? Вы же видели, что мы немного зазнались. Сказали бы нам, мы бы опомнились.

— Ты бы опомнилась, Марина? — Светлана Михайловна даже приостановилась. В свете фонаря в ее глазах сверкнул юмор. — Что-то я сомневаюсь, моя дорогая Мариночка.

Все, кроме Марины, засмеялись. А она сказала строго:

— Это верно — я проигрывать не люблю, я сама себе цену знаю. Ну и что? Разве это плохо?

— Как тебе сказать? Переоценивать себя легко — вот и получается, что знать себе цену не всегда удается. — Светлана Михайловна кладет руки на плечи Лене и Кате. — Проигрыш, девочки, хорошая школа, прекрасный урок вы сегодня получили. Теперь все зависит от вас. Всего хорошего, дорогие мои.

Светлана Михайловна скрылась в метро. Девочки постояли немного все вместе, потом разбрелись каждая в свою сторону.

Лена шла по вечернему бульвару, снег поскрипывал под сапогами, на горке визжали малыши, пробежал маленький мальчишка, он вез за веревку санки, дергал веревку, и санки заносило то вправо, то влево.

Лена обошла эти буйные санки, брела не спеша, настроение было паршивое. Проиграли по собственной вине. Размагнитились, обнаглели. Светлана Михайловна не произнесла этого слова, но именно оно пришло сейчас в голову. Обнаглели, не сосредоточили силы, превратились в самодовольных пять единиц вместо одной сплоченной команды. Ну как обидно — по собственной вине.

И тут Лену догнал Ромка.

— Лена, подожди, — и зашагал рядом. — Лена, знаешь, ты играла лучше всех.

— Спасибо тебе, Ромка.

— Ну чего ты грустная-то? Подумаешь, продули. Дело случая. А все равно сразу видно, кто как играет. Ты играла лучше всех.

Пусть это неправда, сто раз неправда, а все равно — спасибо тебе, Ромка.

На следующий вечер мама позвонила и сказала:

— Лена, сегодня будет фильм, приезжай.

Она едет в метро, и на той же станции входит Сережа. Бывают такие смешные совпадения. Смешные? Да, теперь можно и так считать.

— Лена! — он проталкивается к ней. Спортивная сумка через плечо, выше всех в вагоне Сережа, и все девчонки на него поглядывают, а те, в одинаковых шапках, шепчутся и смеются, хотят, чтобы Сережа их заметил. Он не замечает их, он пробивается к Лене. — Я тебя давно не видел, — говорит он, и сам смеется — они видятся в школе каждый день. Но они не подходят друг к другу и не разговаривают. Никогда. Странно? Тогда казалось, что странно, и больно, и очень, очень грустно. А теперь?

— Как живешь, Сережа?

И он говорит про то, что скоро получит первый разряд, что впереди ответственные соревнования, что тренер считает его перспективным, что тренировки отнимают все свободное время и несвободное тоже.

Лена внимательно слушает, она думает: «Чего-то в нем не хватает, и всегда не хватало. Чего?» Она не может найти точного слова, но знает наверное — чего-то существенного не хватает.

Лена молчит, слушает, Сережа рассказывает:

— Вот сейчас у меня тренировка на три часа, представляешь? Потом прихожу вымотанный, книги побоку, кино побоку, представляешь? Только спорт, один спорт, а без этого ничего не добьешься. А ты, Лена, в баскетбол играешь? Или бросила?

— Играю, Сережа. Мне баскетбол очень нравится, знаешь.

— Моя остановка, — говорит Сережа, он выходит, и Лена тут только додумывается. В нем всегда не хватало того, без чего нельзя жить — душевного тепла. Вот ведь как — теперь поняла. А тогда? Тогда тянулась к нему, и никакого трезвого взгляда, от всего один восторг — от металлического браслета, от высокого роста. И главное, от его равнодушия, отключенности — он смотрит сквозь нее, а она тает от радости. Дура была. Но и грустно быть такой уж трезвой. Лена тряхнула головой, Лена хочет быть сильной, умной и смелой. И она станет какой хочет. Спорт требует всего человека? Так ли это? Тут можно поспорить, фанатики всегда ограниченны. А человек принадлежит и другим людям, он не имеет права быть сам у себя на первом месте.

Так это или не так? Надо обдумать.

После кино Лена и мама возвращались домой.

Вечер был синим, морозным, а что-то в воздухе предвещало весну. Или так казалось от настроения.