Постамериканский мир будущего - [32]

Джавахарлал Неру, первый премьер-министр независимой Индии, считал, что отсталость его страны можно преодолеть, только перенимая политические и экономические системы Запада. Он получил образование в школе Хэрроу и в Кембридже и приобрел взгляды западного либерала: однажды в частной беседе он назвал себя «последним английским правителем Индии». Современники Неру по всему миру в той нее мере склонялись к западному образу мышления. Постколониальные лидеры пытались освободиться от Запада политически, но по-прежнему шли к современному государству по западному пути. Даже такой яростный антизападник, как президент Египта Гамаль Абдель Насер, и тот носил скроенные по западному образцу костюмы и жадно изучал европейскую историю. Источником его политических идей, несомненно, были британские, французские и американские ученые и писатели. А одним из самых любимых фильмов был «Эта прекрасная жизнь» Фрэнка Капры.

Вспоминая яростную антизападную риторику и марксистскую ориентацию этих лидеров, мы считаем, что они отворачивались от Запада. На самом же деле они просто позаимствовали западные радикальные традиции. Маркс, Энгельс, Роза Люксембург и Ленин -все они были западными интеллектуалами. Даже сегодня азиатские и африканские критики Запада часто используют аргументы, разработанные в Лондоне, Париже или Нью-Йорке. Гневная филиппика Усамы бен Ладена в распространенной в сентябре 2007 года видеозаписи - в ней он ссылался на Ноама Хомского, говорил о неравенстве, ипотечном кризисе, глобальном потеплении - как будто вышла из-под пера профессора-левака из университета Беркли. В «Юности» Джозефа Конрада рассказчик так вспоминает свою первую встречу с Востоком: «А потом, не успел я раскрыть рот, как Восток заговорил со мной, но заговорил голосом Запада. Поток слов ворвался в загадочное роковое молчание - чужеземных злых слов, перемешанных с отдельными словами и даже целыми фразами на добром английском языке, менее странными, но еще более удивительными. Человек неистово ругался, залп проклятий нарушил торжественный покой бухты. Он начал с того, что обозвал меня свиньей, затем в бурном темпе перешел к недостойным упоминания эпитетам — по-английски»*.

Цит. по изданию: Джозеф Конрад. Избранное. Т. 1. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. Перевод А.В. Кривцова. -Прим. пер.

Восхищавшиеся Западом незападные лидеры больше всего были впечатлены его достижениями в создании материальных ценностей и военными победами. После поражения, которое Османская империя потерпела в 1683 году в Вене, турки пришли к выводу, что у победителей, европейцев, есть чему поучиться. Они начали закупать в Европе оружие, но затем поняли, что им следует импортировать нечто большее, чем механизмы, а именно - организационные умения, тактику, образ мышления и поведения. К XIX столетию правители Ближнего Востока уже организовывали свои войска на западный манер - у них появились те же взводы и батальоны, те же звания полковников и генералов[13]. Все войска мира стали формироваться по единой западной модели. И сегодня, будь то в Китае, Индонезии или Нигерии, вооруженные силы стандартизированы в основном по западному образцу XIX века.

Люди вроде Роя, Фукудзавы и Неру не говорили о присущем Западу культурном превосходстве. Они - не «дяди Томы». В приведенном здесь письме Рой неоднократно сравнивал индийскую науку своего времени с европейской наукой до Фрэнсиса Бэкона. История, а не генетика - вот что имело значение. Сунь Ятсен прекрасно знал и о славном прошлом Китая, и о богатстве его научных традиций, Фукудзава изучал японскую историю. Неру, находясь в британской тюрьме, написал страстную националистическую историю Индии. Все они верили в богатство собственных культур. Но они понимали, что в данный исторический момент, ради экономического, политического и военного успеха им приходится учиться у Запада.

МОДЕРНИЗАЦИЯ

Проблема, над которой бились незападные реформаторы в XX веке, стала центральным вопросом следующего века: можно ли быть современным человеком, не будучи при этом человеком западным? Насколько различны эти два состояния? Будет ли международная жизнь существенно отличаться от привычной, если в ней будут главенствовать незападные державы? Будут ли у этих держав иные ценности? Или в процессе накопления богатства мы все стали одинаковыми?

Это не праздные мысли. В ближайшие несколько десятилетий три из четырех крупнейших мировых экономик будут экономиками незападными (Япония, Китай и Индия). На четвертую же - Соединенные Штаты - все большее влияние будет оказывать неевропейское население.

Некоторые современные ученые, и прежде всего знаменитый Сэмюэл П. Хантингтон, настаивают на том, что модернизация и вестернизация - совершенно разные явления. Запад, считает Хантингтон, был Западом и до того, как он стал современным. Он приобрел свои отличительные черты в VIII-IX веках, но стал «современным» только примерно в XVIII веке. Общество становится современным, когда оно индустриализируется, урбанизируется, когда увеличивается уровень грамотности, образования и благосостояния. Характеристики, согласно которым общество считается западным, для сравнения, особые: классическое наследие христианства, отделение церкви от государства, главенство закона, гражданское общество. «Западная цивилизация, - пишет Хантингтон, - ценна не своей универсальностью, а своей уникальностью»