Пост - [54]

- Да. Но и так хорошо.

- Плохо, что поесть нечего.

Я вспомнил рассказ Ольги про её голод и поежился.

- Надеюсь, ты меня не схомячишь?

- Ты что?! Прекрати немедленно!

Я заткнулся. Слишком серьезно она среагировала. Хотя, судя по рассказу - голод для нее испытание не шуточное.

- Давай я схожу, хоть ягоды наберу. Она, правда зеленая, но вокруг озера её должно быть навалом. Хоть желудок набьем.

Ольга на минуту задумалась, потом покачала головой.

- Нет. Нельзя рисковать, темнеет на глазах. Давай лучше соорудим какое-нибудь лежбище. Ночь придется здесь куковать. На сырой земле замерзнем к черту.

- Посиди, Оля. Сейчас сделаю.

Она засмеялась.

- Игорек, Игорек, ты все меня девчоночкой считаешь. Забудь, я теперь такая, что мне самой страшно. И я ведь в учебке проходила и курсы выживания.

- Перестань. Я же вижу, как тебе тяжко.

Ольга действительно, выглядела плохо: в глазах появился лихорадочный блеск, лицо побледнело, под глазами появились тени. Она постоянно облизывала пересохшие губы.

- Это из-за голода?

Она кивнула.

- Хорошо хоть таблетки командир твой не выкинул. Правда еле нашла, он их почему-то под матрас сунул.

'Так вот почему, она устроила такой разгром у Палыча'.

Я взялся готовить лежанку, а сам постоянно думал, что бы можно было съесть тут сейчас. Хотя я бы тоже не отказался от чего-нибудь типа куска колбасы, но я знал, что спокойно перетерплю до утра, а возможно и больше. Случаи уже бывали. Но ничего, кроме, ягоды и, возможно, грибов в голову не приходило. Хотя Ольга рассказала, как ей попалась глухарка с целым выводком птенцов, я был реалистом и на такое не рассчитывал.

Первым делом, я убрал сухие, полуистлевшие ветки, которые раньше накрывали шалаш. Сейчас часть из них упала внутрь на землю, и я полез выгребать их оттуда. Почищу, нарву туда травы, а наверх наломаю свежих веток. Получится отличное место для ночлега. Если бы не боязнь привлечь внимание, можно было и костер развести. Зажигалка у меня есть, а дров кругом море.

Я на коленках ползал по шалашу и выкидывал сучья наружу. Вдруг, моя рука ткнулась в какую-то железяку. Я прополз еще и вытащил из самого угла, где жерди втыкались в землю, большой закопченный котелок. Вернее, когда-то это была просто алюминиевая кастрюля. К её ручкам прикрутили дужку из толстой стальной проволоки и получился отличный котелок. При виде этой утвари в голове вспыхнули воспоминания - когда-то мы варили уху и чай почти в таком же. 'Блин опять о еде, - остановил я себя. - Думай о другом'. Однако, вспомнив уху, я вспомнил и рыбалку. 'Тут, наверное, сейчас рыбы полное озеро. Столько лет никто не рыбачил. Сейчас бы удочку'. Однако с таким же успехом я мог бы мечтать и о скатерти-самобранке.

Я потряс кастрюльку - внутри что-то было. Вылез из шалаша и открыл прилипшую закопченную крышку. Пакет с окаменевшей солью, спички в побелевшем пластиковом пакете, две ложки и две кружки. Я вытаскивал все это и укладывал на траву. Ольга сидела рядом и безразлично глядела на вещи из другой жизни. В самом низу оказался запечатанный набор крючков и грузил в заводском пластиковом контейнере.

- Издевательство! - я с досады плюнул.

- Что там? - равнодушно спросила Ольга.

- Крючки нашел. Можно бы порыбачить, но лески нет. Наверное, люди здесь только сети ставили. Рыболовный набор даже не распечатан.

- Понятно, - Ольга отвернулась.

Я понимал тех, кто был здесь когда-то - не стоило ехать в такую даль и продираться сквозь лес, чтобы просто посидеть с удочкой. Это удовольствие можно было получить и ближе, и гораздо удобнее. Тут же была, похоже, серьезная добыча. Наверное, отсюда привозили на рынок карасей. Озеро, по виду, для них самое подходящее.

Я отодвинул найденное к почти заросшему костровищу и снова занялся шалашом. Небо на западе еще полыхало красной вечерней зарей, но уже чувствовалось, что скоро она погаснет и ночь вступит в свои права. Иногда я украдкой взглядывал на Ольгу - ей было по-настоящему плохо. Она то вставала и ходила по краю островка, то опять садилась и постоянно ругалась вполголоса. Несколько раз она брала найденную кружку и пила озерную воду, словно стараясь обмануть желудок.

Я нарвал и набросал травы внутрь шалаша и пошел к единственному дереву на озере - невысокой, зато пышной березе - надо наломать веток, чтобы укрыть балаган. Набрав охапку, я отнес их к скелету укрытия и вернулся - решил, наломаю сразу больше, чтобы не ходить за каждой веткой. Обламывая по кругу ветки, я вдруг заметил что-то, что заставило мое сердце забиться - под обломанными ветками на ржавом, забитом прямо в ствол гвозде, висела выцветшая рыболовная сеть!

Я бросил ветки и схватил полотно. Сеть была пластиковая - 'китайка', так мы называли их тогда - и не сгнила, как если бы была из ниток. Но зато она была вся в прорехах, изорвана на подводных корягах. Похоже, поэтому её и оставили здесь.

- Оля, смотри, что я нашел.

- Что это? - интереса в её глазах не было.

- Сейчас увидишь.

Я быстро скинул штаны, забрел в воду и привязал один конец шнура с поплавками прямо к кочке у берега. Потом побрел в глубину, тыкая перед собой палкой, вырванной из остова шалаша. Далеко уйти я не смог, озеро оказалось глубоким. Пришлось идти вдоль берега. Сеть была короткой - метров двенадцать - и скоро я уже подвязывал второй конец к воткнутой в дно палке.