Посредник - [4]

— Но, как, же солдаты? Где брать солдат? Добровольцев мало, — понурый Сенкевич поковырял пальцем в доске стола, — мы не успеваем восполнять потери.

— А мы как всегда крайние, да? — Матвеев устало откинулся в кресле. В прохладном кабинете от его горячего дыхания шел пар, — мобилизация сорвет планы постоянного и постепенного роста ВВП. А ответственность возложат на нас.

— Со своей стороны мгу отметить, то, что, не смотря ни на какие потери в людях наша промышленность умереть, не может, — заявил Сергеев, — у нас ее нету. Кроме пластиковых тазов и одноразовой посуды мы ничего е можем производить.

— Все эти проблемы только закаляют наш народ. Между прочим, наше правительство очень популярно в российском народе, — подметил Президент России, — и это не смотря на полное отсутствие экономической и социальной политики. И смертность в полтора раза превышающую рождаемость. А так же полностью разрушенную инфраструктуру страны. Даже наш поражения воспринимаются российским народом, как победы.

— Такая высокая популярность в подобной ситуации это лишнее свидетельство нашей исключительности. И особой роли Президента в жизни России, — энергично добавил Сенкевич.

— Вот с этим никто не спорит. Президент у нас всему голова. Только сильная президентская власть спасет страну от полной деградации, — сказал Матвеев.

Министры восторженно закивали головами.

— А сейчас у нас и более важные вопросы есть, — заявил Петренко, — я говорю о наших отчислениях, например.

— Опять об откатах говорить, опять важные экономические проблемы не рассмотрим, — кисло промычал Матвеев.

— Да, об откатах, ведь это основа, экономическая основа нашей власти. Без откатов мы не сможет удерживать в повиновении губернаторов и наших чиновников. Все в России вертится, пока есть взятки и откаты, — спокойно выговорил Сенкевич. Министру обороны было приятно, что разговор уходил от вопросов обороны.

— Конечно, без откатов и иностранных займов наша вертикаль власти долго не протянет, — поддержал его Жаров, — откаты вопрос очень важный. А о людях потом поговорим. В свое время все решим. Достаточно и того, что постоянно растут реальные доходы населения. Этот рост длиться уже много десятилетий. Это наш подарок российскому народу. Поэтому экономические и социальные проблемы обсудим потом. Разбегутся наши людишки, что-ли?

Матвеев вальяжно кивнул:

— С подводной лодки не сбежишь.

— Теперь об отчислениях. Вот последние полгода Промтэк не платит, — посмотрел в золотую папку Президент, — полгода уже не платит. Не пора ли к ним послать доктора?

— Господин Президент, — тихо сказал Сергеев, — товарищ Президент, это последняя в России частная компания. Хотя и со стопроцентным государственным капиталом. Крушение такой компании создаст неблагоприятное впечатление в мире. Могут снизиться инвестиции в российскую экономику.

— Действительно, — согласился Петренко, — Промтэк не лучший объект для рейдерства. Они хорошо платили. Наверно скоро заплатят.

— Тогда ладно, подождем.

— господин Президент, — считывал цифры с экрана ноутбука Матвеев, — отчисления с четвертого и шестого секторов промышленности, за первый квартал, переведены на ваши счета. Так же расплатились все пищевые компании. Машиностроение тоже все средства перевело. Очередные трасферты в июле.

— А как иностранный бизнес? — поинтересовался Президент.

Петренко потер плохо выбритую шоку:

— Я давно курирую это направление. И теперь возникли некоторые проблемы. Иностранные компании отказались выплачивать наши дивиденды за первое полугодие этого года.

— Почему? — зло сверкнул глазами Жаров.

— Они ответили, что сделают особое заявление, — Петренко нервно моргнул, — европейцы ссылаются на наущения совершенные нами по спонсорским договорам. Именно эти нарушения не дают им возможность платить нам. Нюансы я могу сообщить только лично. И несколько позже.

Понятно. Тогда господа министры, — Президент бегло осмотрел собравшихся, — на сегодня мы, пожалуй, закончим. И так долго заседаем. Еще пневмоний и геммороев нам не хватало. Желаю удачного рабочего дня. Трудитесь во имя великой России!

Министры стали с шумом подниматься, отодвигать кресла и тихо переговариваться друг с другом.

— А людей мы вам все-таки не дадим, — заявил Матвеев Сенкевичу.

— Почему же нет, — Сенкевич остановился перед дверью конференц-зала, которая медленно заехала в стену, — если постановление правительства выйдет? Даже по решению правительства не дадите?

— И тогда не дадим, — поддержал Матвеева Сергеев, — хват с вас тянуть из нас людей и ресурсы.

— Еще одна победоносная война на Кавказе, — отметил Сергеев, наглухо застегивая куртку, — и у нас не останется рабочих.

— И вообще, — попытался остыть перед холодным переходом по кремлевскому двору Матвеев, — наш Президент ведет себя как великий политик. Вот и не подумаешь, что он просто из телевизора вылез. А избрали его за фамилию.

— И большие подсознательные надежды на жару со стороны избирателей, — хмыкнул Сергеев, направляясь к двери.

Проводив министров, Президент России Жаров посмотрел на окно покрытое инеем. В некоторых местах антиморозная пленка отошла, и серебро инея прорвалось к стеклу.