Посредник - [113]

— А как проходимость боевой машины? — настороженно спросил Пашка.

— Это был основной вопрос при проектировании, — охотно ответил генерал Абельсин, — потепление не застало на врасплох… совсем нет. Нами предусмотрено два вида резинометаллических гусениц. Они гарантируют проходимость боевой машины по любым видам грунта, кроме болота и водоемов.

— У вас отличая, боевая машина, — живо заметил Пашка, который мало чего понял из объяснения генерала, — можно вас поздравить. Вы получил отличное оружие.

— Благодарю вас, — ответил генерал Абельсин, — а теперь разрешите задать вопрос по существу?

— Конечно.

— Когда вы собираетесь выполнять свои обещания?

— То есть? — недоуменно посмотрел на генерала Пашка, — у вас есть отличное оружие. Мы вам его обещали и сделали.

— Это, — небрежно постучал по бороне генерал Абельсин, — это? Все это сделано из старых наработок. А нового ничего не создается. А мы не хотим упустить время. Оно на войне бесценно. Если мы упустим время, то отстанем, а если отстанем, то проиграем. Мы не хотим отстать и проиграть.

Пашка смущенно посмотрел на генерала.

— Вы должны понять, что мы поддержали вас не для того, что бы слушать байки новых демагогов, которые заменили старых, — важно отметил генерал Абельсин.

— Это очевидно.

— Очевидно по вашим словам. А вот по делам мы не заметили.

— но я, же согласился на процедуру военного контроля над производством и расширение ваших функций при мобилизации, я пошел на увеличение армии, как по призыву, так и по контрактам, — недоуменно заметил Пашка.

— Это наиболее просто. Мы это могли бы выбить и из Координационного совета. Не велика уступка. Все равно саботаж как был, так и остался. Военное производство и транспорт как были никчемны, так никчемны и остались. Там не военная дисциплина, а какой-то балаган. Законопроект о военном положении на дорогах и заводах вы провалили.

— Но это было бы слишком. Общество не приучено к таким мерам.

— Наземное тоже? Тоже не приучено? — зло спросил генерал Абельсин.

— Мы стараемся слить оба наших общества. Создать единое…

— Мне это неинтересно, — перебил Пашку генерал Абельсин, — никому из нас это не интересно. Нам интересно, когда вы наведете порядок в тылу. И когда дадите обещанное нам вооружение. Как вы это сделаете, нас не волнует. Нам, военным, защитникам Родины, главное — результат. Которого мы пока е видим.

— Я могу хоть сейчас обсудить отставки в экономике. Чжу Дэ можно отправить в отставку хоть сейчас. На его место я поставлю того человека которого вы считаете наилучшим. И с которым вы сможете работать.

— Это хорошо, очень хорошо, — буднично согласился генерал Абельсин, — это никуда не уйдет. Но это не совсем то, что мы хотим.

Пашка пожал недоуменно плечами:

— Чего же вы хотите? Вас не устраивает вооружение?

— Дело не в этих стальных и титановых коробках, — генерал снова постучал по броне, — дело в людях. Нам, кажется и то, что вы не окончательно дистанцировались от Координационного совета, от его старых идей.

— Но мы отстранили от власти его членов. Кто остался, тот занимает совершенно незначительные должности. Академик удит рыбу и не появляется в городах. Его соратники работают, пока что работают. Но их полномочия так незначительны, что и говорить о них не имеет смысла. Они руководят обычными синекурами. Правда, их одновременная отставка может быть неправильно истолкована и снизит рейтинг нашего правительства.

Генерал Абельсин нетерпеливо потер переносицу:

— Нас не беспокоят те двое. Они были марионетками. Так мы думаем. А вот Академик иное дело. Мне, нам кажется, что он связан с Антарктидой.

— Что вы? — громко воскликнул Пашка, — это невозможно. Да и зачем ему это надо?

— О мотивах, он мне не докладывал, — скривился Абельсин, — но можно догадаться, что он хочет вернуть себе влияние и власть. В таких условиях заговор с врагом самое удобное для Академика. Сейчас они помогут ему, а потом он поможет им.

— Генерал, — медленно и осторожно подобрал слова Пашка, — вы уже заговариваетесь. Это настоящая шизофрения. У вас нет ни фактов, ни доказательств. Есть только ваше мнение и все.

— Если вы хотите, — генерал Абельсин в упор посмотрел на Пашку, — это не мое мнение, а мнение армии. Всей армии. Мы не можем быть уверены за тыл, пока там гуляют такие субъекты, как ваш любимый Академик. О саботажниках и тунеядцах, с которыми вы не хоти бороться я молчу.

— Мой? Мой, любимый Академик? — поразился Пашка.

— Если вы защищаете его, то ваш, — безапелляционно заявил Абельсин, — преграду надо убрать с пути. Пока есть возможность и время, а преграда не стала значительной и непреодолимой.

— И что вы предлагаете? — свистящим шепотом спросил Пашка.

Ответ генерала Абельсин был давно готов:

— Хорошо, если он погибнет в аварии. Конечно, случайной. Для блага нашей страны это будет хорошо. Сейчас есть очень, очень хорошая, удачная возможность. Я говорю о почетной миссии Академика, на дальнем ракетодроме, где мало свидетелей. Это выгодно и вам и нам. Мы уберем врага, и он перестанет заслонять вас. Как делал до сих пор.

— Вы прямолинейны. Как подобает настоящему военному, — покачал головой Пашка.