Посредник - [2]

Уже в прихожей выяснилось, что ухищрения с инъекцией были излишними. Жук, не снеся суровых погодных условий, простыл, расклеился и безвольно излил приятелю душу.

– Ты, Олег, только не подумай, будто у меня крыша поехала. Ведь сначала хотел я тебя в долю взять, а потом прикинул: нет, помалкивать надо, а то можно в дурку сыграть. Чес-слово, хотел, мамой клянусь! Ясно, жаба давила малехо, но тут такие бабки светят – десять чубайсов не наворуют! Мне ни в жисть столько не потратить. А в одиночку, я понял, дельце не провернуть. Вон, по дурости чуть не загнулся. В общем, слушай… Только не разболтай никому и не гогочи, лады?

Помнишь, был у нас в школе такой Юрка Пучков? Ушастый шкет, вечно ходил в соплях и приспущенных штанах. В седьмом классе его от нас в школу для дебилов перевели. Вот-вот, он самый. Моя маманя с теткой евонной вместе работала, так я про него наслушался до тошноты. Юрка еле-еле закончил восемь классов, родительница хотела инвалидность ему выправить, да не выгорело: медики сказали, недостаточно слабоумный. Лет пять провалялся на диване, ни фига не делал, только с магом своим возился. Шуршание какое-то записывал, срипы, скрежет, грохот… Или еще кошачьи вопли. Дичь, короче, жуткую. Короче, заколебал он свою мать, озверела она от него и от этих кошачьих концертов, мужа себе нашла и слиняла. Дескать, раз он не инвалид, пускай сам себя обслуживает, а с меня хва. И тетке ездить его кормить тем более некогда. Юрка повалялся-повалялся на диване, сожрал что было в доме и повадился было у соседей харч клянчить. Но нашелся один добряк, пристроил его на рынок уборщиком. Потом маманя моя на пенсию вышла и про Юрку больше не трындела, так что я про него и думать забыл.

Ну вот, а недавно подыскивал укромный уголок клиенту одному и увидел объявление о продаже подходящего подвала. Звоню, мне говорят: поздно, уплыл подвал, только что задаток внесли. А местечко-то больно подходящее: дом на отшибе и вход с глухого торца. Я – в контору, сую секретарше на косметику, чтоб договор показала, гляжу – елы-палы, Пучков Юрий Антонович, проживает на соседней улице! Не может быть, думаю. Заваливаюсь к нему, звоню в дверь, он открывает. И точно – Юрка. Все тот же шибздик ушастый, и треники так же висят, полжопы открывая. Ну, мне миндальничать некогда, я сразу быка за рога.

Юрка, говорю, уступи этот подвал, я тебе задаток верну и сверху пару тыщ кину. Но оказалось, Юрку бабло напрочь не греет. Забирай, говорит, даром, только устрой мне по-быстрому такое же звукоизолированное помещение где-нибудь поблизости. Я сразу по-деловому блокнот достаю, щеки надуваю. Тебе, спрашиваю, по какой цене и каких размеров? Да положить мне на цену, говорит. Сколько запросят, столько и дам.

Тут-то у меня в башке и звездануло. Как все это понимать? Юрка, ору, ты что, забурел? Ну да, отвечает, вроде того. Эге, думаю, здесь надо осторожненько, не спугнуть придурка. А на хрена тебе подвал, спрашиваю. "Студию звукозаписи хочу, симфонии свои на приличной аппаратуре буду записывать". И машет на дверь комнаты. До меня только тут доперло: у него там за дверью грохочет почище, чем в штамповочном цеху. Я под эти жуткие звуки пытаюсь скумекать, как бы выпытать, где Юрка денег добыл? А он, дурик, сам раскололся, и хитрить не пришлось. Предупреждаю: история – отпад, никто не поверит. Но я все, что мог, проверил, явной лажи нет. И потом, ему мозгов не хватит такую придумать.

В общем, топал как-то Юрик по улице, ворон считал и налетел на какого-то мужика – башкой ему прямо в пузо врезался. Ну, столкнулись да разошлись, вроде и все дела. Только мужик-то больно приметный – рослый, толстый, белобрысый, да еще в веснушках. Короче, Юрка его запомнил. Потом они снова встретились, потом опять, здоровяк здоровкаться начал, да чудно так, не по-нашему: "Страст-фуй-те". Пучок, ясное дело, решил, что этот фрукт – немец, и стал тоже стал в ответ лыбиться, кивать: наше, мол, почтение.

Так они и раскланивались с недельку, когда однажды немец возьми да и скажи:

– Юри, я пы хотеть фаш музик слушать.

Другой бы напрягся: откуда он меня знает, кто ему про "музыку" наплел и чего, вообще, немцу от меня надо. А этот расплылся до ушей, потащил шпиона к себе домой и давай какофониями глушить. Немец слушал-слушал и говорит:

– Юри, я снать такие, кто фаша чутный музик покупать и платить мноко тенек. Фы посфолите мне это гешефт тля фас устроить?

И Пучок – ну что с дебила взять? – даже не спросил: кто покупает, сколько плотит и какой процент немчура себе оттяпает. Отдал кассеты прямо так, без расписки, без договора и без свидетелей. И не стукнуло ему, что фрукта этого, поди, последний раз видит…

Но прикол в том, что немчура вернулся. И не просто вернулся, а с договором. А в договоре пункт о гонораре на сумму с бешеными нулями – Юрка их и счесть не мог. Тут даже в безмозглой башке что-то зашевелилось. Вопросы Юрик стал задавать: кто, да как, да почему, и, главное, додумался записать втихаря на диктофончик все, что ему фальшивый немец наплел. Кассетку я слямзил, вот она. И к акценту уже привык, так что, если чего не поймешь, спрашивай.