Посредник - [19]
Мы нерешительно взглянули друг на друга и, по молчаливому договору, раздвинули камыши и вышли на берег реки. До сих пор она была скрыта от глаз.
Пейзаж сразу изменился. Главное место в нем заняла река — даже две реки, два не похожих друг на друга потока.
Мы стояли возле шлюза, и река текла к нему из тени, которую отбрасывали деревья. Зеленая, бронзовая и золотистая, она несла свои воды сквозь камыши: поблескивал песок, на мелководье резвились стайки рыб. Ниже шлюза река превращалась в широкий небесно-голубой водоем. На поверхности не было ни камышинки, и лишь один предмет нарушал водную гладь: покачивавшаяся голова пришельца.
Он заметил нас и поплыл в нашу сторону, его загорелые до локтя руки рассекали воду. Скоро мы увидели его лицо, напряженное, как у всех пловцов; он неотрывно смотрел на нас.
— Да это же Тед Берджес, — тихо произнес Дэнис, — ему сдали в аренду Черную ферму. Грубить ему нельзя — во-первых, на той стороне его земля, во-вторых, это не понравится Тримингему. Увидите, я буду с ним очень деликатен. А для фермера он неплохо плавает, правда?
У Дэниса явно отлегло от сердца — он не жаждал скандала; а я, пожалуй, предвкушал конфликт, причем не думал, что фермер так легко уберется, и теперь был разочарован.
— Я просто поздороваюсь, — сказал Дэнис. — Общаться с ним мы не общаемся, но пусть не думает, что мы — народ чванливый.
Берджес был уже почти под нами. Из воды, замурованная в кирпичную кладку шлюза, торчала крепкая балка. Стихия обточила ее с боков, а конец совсем заострился. Берджес ухватился за эту балку и стал вылезать. Согнулся над острым выступом, подтянул одну ногу, другую; сверху казалось, что балка вонзилась в него. Потом поймал вделанное в гребень шлюза кольцо — и оказался на берегу; с него побежала вода.
— Ну и способ вы выбрали! — воскликнул Дэнис и сухой рукой пожал влажную руку фермера. — Вылезли бы там, где удобно, с другой стороны шлюза. Мы там сделали ступеньки.
— Я знаю, — ответил фермер. — Просто привык вылезать здесь.
Он говорил с местным акцентом, и слова звучали как-то тепло и со значением. Под ногами у него на кирпичной кладке образовалась лужица, он глянул вниз и вдруг смутился оттого, что стоит почти голый в обществе одетых.
— Я не знал, что сюда могут прийти, — извиняясь, сказал он. — Началась уборка урожая, я сегодня наработался, вот и решил: дай сбегаю окунусь, все-таки суббота. Я скоро пойду, только нырну еще разок...
— Пожалуйста, не торопитесь из-за нас, — перебил его Дэнис. — Ничего страшного. Мы тоже у себя слегка поджарились. Кстати, — добавил он, — сегодня приезжает Тримингем. Наверное, он захочет с вами встретиться.
— Вполне возможно, — ответил фермер, легонько махнул рукой и взбежал по ступенькам на мостки, оставляя темные следы босых ног.
Мы посмотрели, как он нырнул — высота была около десяти футов, — и Дэнис спросил:
— По-моему, я его не обидел, а?
Его приятель кивнул. Они пошли в одну сторону, мы с Маркусом — в другую, найти укромное место. Пушистые камышиные головки призывно покачивались. В камышах мы могли видеть, нас же, скорее всего, видно не было; такая тайная уединенность приятно щекотала нервы. Маркус начал раздеваться. Я хотел последовать его примеру, но он остановил меня:
— Не стоит надевать купальный костюм, если не собираешься купаться. Будешь смешно выглядеть.
Я не стал с ним спорить.
Раздался шелест камышей, и появились мужчины; почти в ту же секунду скрипнула дверь сарая, и послышались женские голоса. Все пошли к ступенькам на верхней стороне шлюза, я — за ними, хотя, казалось, уже не принадлежал к их компании. Я с разочарованием разглядывал купальщиков и купальщиц: на них было так много всего надето, словно они и не думали лезть в воду; точно помню, что купальный костюм Мариан прикрывал ее тело куда больше, чем вечернее платье. Они замешкались на ступеньках, подначивая друг друга — кому окунаться первым. Наконец Дэнис с приятелем затащили друг друга в реку, и течение тут же пронесло их через шлюз, а Мариан, Юлалия и Маркус остались на мелководье, вода там едва доходила до пояса; они нетвердо ступали по дну, иногда неожиданно оступались, плескались, повизгивали, хихикали и смеялись, изредка на искрящемся золотистом песке мелькали их молочно-белые ноги. Плотные, сковывающие движения купальные костюмы намокли и облегали мягкие контуры девичьих тел. Мариан и Юлалия освоились и теперь азартно нападали друг на друга. Глаза полны решимости, сузились, подбородки вздернуты; медленными длинными гребками их руки отталкивали воду. Движения стали легче, естественней; картинно улыбаясь, девушки делали глубокие, полные блаженства вдохи.
Бывает такое чувство: смотришь на танец, а войти в круг не можешь. Наблюдать за ними было выше моих сил, и я пошел к дальнему концу шлюза, где на глубине плавали Дэнис с товарищем; они лежали на спине, то вспенивали ногами воду, то просто смотрели в небо, и виднелись только лица. Я любовался ими, но без всякой зависти; вдруг за спиной раздался какой-то звук. Это был Тед Берджес, он снова подтягивался на балке, стараясь вылезти из реки. Мускулы его напряглись, лицо застыло от усилия; меня он не видел. Я поспешно скрылся — его мощный торс наводил на меня страх, говорил о чем-то неведомом. Я забрался в камыши и там присел, а он растянулся на теплых, залитых солнцем кирпичах.
У большинства читателей имя Лесли Поулза Хартли ассоциируется с замечательным романом «Посредник», но мало кто знает, что начинал он свою карьеру именно как автор макабрических рассказов, некоторые из которых можно с уверенностью назвать шедеврами британской мистики XX века. Мстительный призрак, поглощающий своих жертв изнутри, ужин с покойником, чудовище, обитающее на уединенном острове… Рассказы, включенные в этот сборник, относятся к разным направлениям мистики и ужасов – традиционным и сюрреалистическим, серьезным и ироническим, включающим в себя мотивы фэнтези и фольклорных «историй о привидениях». Однако секрет притягательности произведений Хартли достаточно прост: он извлекает на свет самые сокровенные страхи, изучает их, показывает читателю, а затем возвращает обратно во тьму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Тонкие, ироничные, парадоксальные, вобравшие в себя лучшие традиции английской новеллистики, произведения Л. П. Хартли (1895–1972) давно вошли в золотой фонд мировой литературы. В данном сборнике представлены лирические, психологические и так называемые «готические» рассказы.
Действие романа «По найму» разворачивается в 1950-х годах, сюжет не имеет с «Посредником» ничего общего, но круг тем все тот же: отношения между классами, трагедия личности, принимающей британскую систему общественной иерархии, неразрешимый конфликт между живым чувством и социальными условностями, взятыми как норма бытия. Здесь тема задана еще более заостренно, чем в предыдущем романе, поскольку конфликт обнажен, выведен на поверхность и в его основе не просто классовые различия, но конкретный, традиционный для английской литературы социальный план: слуги — и господа.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Шарль де Костер известен читателю как автор эпического романа «Легенда об Уленшпигеле». «Брабантские сказки», сборник новелл, созданных писателем в молодости, — своего рода авторский «разбег», творческая подготовка к большому роману. Как и «Уленшпигель», они — результат глубокого интереса де Костера к народному фольклору Бельгии. В сборник вошли рассказы разных жанров — от обработки народной христианской сказки («Сьер Хьюг») до сказки литературной («Маски»), от бытовой новеллы («Христосик») до воспоминания автора о встрече со старым жителем Брабанта («Призраки»), заставляющего вспомнить страницы тургеневских «Записок охотника».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Книга представляет российскому читателю одного из крупнейших прозаиков современной Испании, писавшего на галисийском и испанском языках. В творчестве этого самобытного автора, предшественника «магического реализма», вымысел и фантазия, навеянные фольклором Галисии, сочетаются с интересом к современной действительности страны.Художник Е. Шешенин.
Автобиографический роман, который критики единодушно сравнивают с "Серебряным голубем" Андрея Белого. Роман-хроника? Роман-сказка? Роман — предвестие магического реализма? Все просто: растет мальчик, и вполне повседневные события жизни облекаются его богатым воображением в сказочную форму. Обычные истории становятся странными, детские приключения приобретают истинно легендарный размах — и вкус юмора снова и снова довлеет над сказочным антуражем увлекательного романа.
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.
Роберт Грейвз (1896–1985) — один из самых значительных поэтов и прозаиков Англии XX в. Написанная им серия исторических романов, из которых наиболее известные «Я — Клавдий», «Клавдий божественный», «Князь Велисарий», «Золотое руно», «Дочь Гомера» и, конечно же, «Царь Иисус», поставили его в один ряд с величайшими романистами XX в.Роман «Царь Иисус» (1946) рассказывает о переломной эпохе в истории человечества. Иисус предстает в романе не как икона, а как живой человек, который, страдая за людей, не в силах всех и сразу сделать счастливыми.