Посреди земли - [104]

— Проблема настолько важна, что тут никакого времени не жалко. В крайнем случае, можно будет немного сократить передачу о финальной встрече на кубок Дэвиса. Итак, какими средствами, по-вашему, можно изменить людей?

— По моему скромному разумению, следует менять не самих людей, а устоявшиеся представления о людях. Почему мы непременно должны исходить из суждения, будто бы все люди эгоистичны, лживы, равнодушны?

— Да потому, что двадцатый век провозглашен всеми философами как период отчуждения.

— Глубочайшее заблуждение! — воскликнул Мечери. — Напротив, наша эпоха — эпоха взаимного доверия, а никак не равнодушия.

— Смелое утверждение, товарищ Мечери! И вы, что же, можете доказать свою правоту?

— Конечно, могу.

— Вам потребуется много времени?

— Нисколько не потребуется, потому что за меня говорят сами факты, а факты эти известны и нашим уважаемым кинозрителям. В нашей повседневной жизни люди верят друг другу, как некогда верили, скажем, в божественное провидение. Больной доверяет своему врачу, отправитель письма — почтальону, любитель сосисок полагается на добросовестность работников мясной промышленности, пассажир метро, ступая на эскалатор, слепо верит технику-строителю. Или вот вам наглядный пример! Видите, перед нами мелькнул автобус, десятки пассажиров этого автобуса вверили свои жизни одному человеку — шоферу. Ну, а тот, кто летит в Прагу или, скажем, в космос? Ведь такой человек восходит на доподлинную пирамиду доверия, именно доверия, а уж никак не равнодушия!

— Товарищ Мечери! По-моему, ваш гимн доверию звучит чересчур высокопарно.

— Не могу с вами согласиться! Разве вы обнюхиваете сосиску, прежде чем отправить ее в рот?

— Нет, ваша правда, не нюхаю.

— Вот видите! И я тоже не обнюхиваю. Точно так же и во всем, что мы едим, пьем или так или иначе потребляем для своих повседневных нужд, заложена добрая воля сотен и тысяч людей. Вдоль шоссейных дорог мира миллионы автомобилистов смело мчатся по правой стороне проезжей части в абсолютной уверенности, что каждая встречная машина также будет держаться правой стороны. Степень доверия пропорциональна количеству людей; иными словами, чем больше нас будет, тем более мы станем доверять друг другу.

— Я потрясен, товарищ Мечери… И не только я, взгляните на десятки и сотни людей вокруг! Они ловят каждое ваше слово.

— А ведь я просто поделился своими скромными наблюдениями.

— Из таких вот скромных наблюдений и складывается народная мудрость. Хотя, не скрою, стоит только хорошенько продумать ваш ход мысли, как возникает некоторое сомнение. Верно ли я вас понял, товарищ Мечери? То обстоятельство, что нас, людей, так много, является не только первопричиной всех отрицательных сторон жизни, но и первоосновой всякого блага?

— Да, именно это я и утверждаю.

— Но ведь в вашем утверждении содержится явное противоречие.

— В самом деле? Но ведь и человеческое общество невозможно перенести в бесконфликтную ситуацию как бы по мановению волшебной палочки.

— Ваше предложение?

— По моему скромному мнению, тут можно помочь более частым проведением декады киноискусства.

— И это могло бы способствовать решению всех мировых проблем и насущных забот?

— Несомненно. Ведь, скажем, если я впервые в жизни получил возможность высказаться перед широкой публикой, то этим я обязан именно декаде киноискусства. А разве мало еще на свете людей, которые этой ночью просто спят, потому что никого не интересует их мнение? По-моему, это неправильно.

Мечери огляделся по сторонам. Толпа зевак, которые вначале переговаривались между собой или отпускали замечания, теперь обратилась в слух и, затаив дыхание, ловила каждое его слово, да и сам кинорепортер, явно заинтригованный, ждал продолжения. Но тут Мечери сморил сон.

Зевнув, он махнул рукой, давая понять, что больше ему добавить нечего, затем натянул одеяло на ухо и уснул.

Перевод Т. Воронкиной.

Свободный выбор

Добрый день.

День добрый. Чем могу быть полезна?

Я хотел бы приобрести коричневую шляпу.

Какую именно? Спортивного типа? Или более солидную? А может, с широкими полями?

Что бы вы мне посоветовали?

Давайте примерим эту. Шляпа легкая, не слишком темная, но и не чересчур светлая… Вон там зеркало, прошу вас.

Мне кажется, сидит она неплохо.

Сидит как влитая.

И все же, если вас не затруднит, покажите шляпу какого-нибудь другого фасона.

Помилуйте, какое тут затруднение! Вот эту, к примеру, я бы вам очень советовала.

Действительно, эта шляпа мне к лицу. Не знаю, которую из двух выбрать.

Тогда, пожалуй, какую-нибудь третью. Вот эту модель многие наши покупатели хвалят, и она вам так же идет, как две предыдущие.

Вы правы. А какова между ними разница в цене?

По цене они все одинаковые.

А по качеству?

Смею вас заверить, что ни одна из них не уступает другой.

Тогда какая же разница между тремя шляпами, которые я мерил?

Абсолютно никакой. Да у нас и нет в выборе трех мужских коричневых шляп.

Так сколько же их?

Всего одна.

И я одну и ту же мерил три раза подряд?

Вот именно… Позвольте спросить, которую из них вы предпочитаете?

И сам не знаю. Пожалуй, самую первую.

По-моему, она самая подходящая, хотя и остальные две не хуже.