Посреди времен, или Карта моей памяти - [23]

Возьми пока вон медицинскую энциклопедию, полистай». Он вынес ему толстый том и побежал к своей «одной», а Кир пошел читать медицинскую энциклопедию. Все болезни были хороши, каждая по-своему, но имелось два неизвестных: во-первых, какая освобождает от армии, во-вторых, как заполучить нужное заболевание.

Тут вдруг позвонил Юрка Мостовой, по прозвищу Мост, ныне бостонский миллионер, а тогда аспирант МАИ, бывший ленинградец. «Как дела?» – спросил он. «Хреново, – ответил Кир. – Повестка в военкомат пришла. Думаю, что делать». Мост ответил: «Понимаю. Начинается борьба человека с бездушным механизмом. Если воли хватит – победишь». Мост был поклонник американской фантастики, где человек всегда побеждал машину. Почему-то о телефонной прослушке Кир не думал. Хотя по поводу нашей московской прослушки был у него разговор с бывшим одноклассником Шуриком Родиным, который в этой конторе работал. «Да хрен, не бойся, Кир. Там все наворачивается на бобины, а бобины складывают в подвал. Там все перепутано. Никто ничего не найдет. Ну, если за тобой, спецслежки нет». Кир был уверен, что нет, и продолжал говорить, как будто жил в свободной стране. Впрочем, годы спустя он понял, что она и впрямь, при известных допусках, была свободной. «Надо выбрать болезнь», – ответил Кир. Мост засмеялся: «Только будь осторожнее. Ты помнишь Лёньку Усвяцова из Питера с Кирочной, так тот, когда решил мотать, придумал себе заикание. Причем выяснил, что бывает заикание на гла-а-а-сные и с-с-согласные. В совершенстве освоил оба заикания. Пришел в военкомат, сел под дверью, а там почему-то шахматы стояли. Ты же знаешь, у Лёньки был разряд мастера, от нечего делать фигурки расставил и стал сам с собой играть. Подходит мужичок в темном костюмчике, белой рубашке и галстуке. Не скажешь, что военком. И говорит: “А что, слабо три пятиминутки? Чья возьмет? Глядишь, я тебе пригожусь”. Ну, Лёнька вошел в азарт, про заикание забыл и трижды мужичка сделал. Тот заходит в кабинет, через полчаса Лёнькина очередь, а в кабинете длинный ряд врачей, медкомиссия, ну Лёнька тряс мудями и заикался на гласные и согласные. Дошел со своим заиканием до военкома, который бумаги подписывал, а военкомом, как ты догадался, был тот самый мужичок, которого Лёнька только что ободрал. Ну и получил наш друг Забайкальский округ, а военком еще приговаривал: “Скажи спасибо, что в вечную мерзлоту не отправил”. Так Лёня три года и отслужил без выходных и отгулов».

Кир ответил, что это не совет, но, может, он к нему еще заглянет. И сел ждать возвращения Энди, который, как и обещал, пришел сразу после шести. «Ну пойдем ко мне, мне Юлька, ну та, которую я харил, что-то подсказала. Вообще ты замечал, что все Юльки – активные давалки, но добрые?» Кир поднялся с ним этажом выше, где раньше они слушали Вертинского «на костях» – на рентгеновских снимках. Оказывается, Юлька Пожидаева сказала, что точно не берут с гипертонией. Они открыли том медицинской энциклопедии, внимательно прочитали симптоматику. Но оставалось главное: как добиться, чтобы тонометр показал нужные цифры. Энди ухмыльнулся: «Бабки есть? Беги за чем-нибудь покрепче. Юлька сказала, что наутро с давлением будет тип-топ. Только не жмись». Кир возразил, что завтра воскресенье, но, возражая, уже подумал, что так будет выглядеть натуральнее, раз врача в воскресенье вызвал. И Энди подтвердил, что это как раз неплохо. Кир сбегал в магазин, купил бутылку коньяка, две бутылки водки, какой-то «капитанский джин». Купил хлеб, масло, лимон, сайру, бычки в томате, российский сыр и колбасу «Отдельную». И они накирялись изрядно, Кир еле сполз на свой этаж. Бабушка смотрела на него как на конченного человека, жены, слава Богу, не было. Она с сыном еще оставалась у тещи.

Утром он набрал номер поликлиники, где был вызов врача на дом. Пока врач шла к дому, он по возможности прополоскал рот и зажевал чем-то пахучим. Бабушка вдруг что-то сообразила и ушла в свою комнату. Пришла сравнительно молодая женщина-врач, померила давление. У него было 165 на 95. «У вас гиперкриз, – сказала она, – надо пару дней полежать. В среду придете в поликлинику. Больничный нужен?». Он даже удивился вопросу: «Конечно. – ответил он. – Как же иначе». На работу ему не надо было. Но он понимал, что больничный – это для военкомата. Вечером позвонил Энди: «Ну как? Порядок? Чего написала?» «Гиперкриз», – ответил Кир. Он хмыкнул: «Старичок, это только начало. В среду никуда не ходи. Снова вызывай». Кир и сам думал то же самое, но снова напиваться во вторник ему не хотелось. Тяжело было. Но в понедельник вернулась жена Мила. «Конечно, в поликлинику не надо, – сказала она, – пить тоже не надо. Я тебе такой кофе заварю, что врач поразится твоему давлению». Милка была кофезависимой и прекрасно разбиралась в этом напитке. Утром в среду я вызвал снова врача из поликлиники. Давление показывало уже 180 на 90. Бюллетень Киру продлили до понедельника. Но он продержался еще неделю. За это время пришли еще три повестки.

В следующий понедельник он все же отправился в поликлинику, три остановки на автобусе вдоль парка. Очередь была небольшая, но Кир сидел, изображая больного, и впрямь чувствовал себя скверно.