Поспели травы - [9]

Вот тогда-то по Руси

Горе покатилось.

Вот с тех пор мы совладать

С бедами не можем,

Все копытим благодать

Промыслом небожьим.

Ну а милость-то – ея

Каждому не хватит…

Это Родина моя —

Лапти да полати.

Ну, не лапти – башмаки,

Избы, что манежи,

А дороги, дураки,

Да и воры – те же.

И с тоскою пополам

Светят в сердце купола,

Все равно люблю Россию,

А за что – не знаю сам.

2007

* * *

Я как будто в чужой стране,

На чужом, не своем коне,

И куда-то меня несет

Через топь, а не через брод.

А народ в храм уже не вхож,

На какой-то другой похож,

И какой-то другой пейзаж,

И какой-то народ не наш.

Липко чавкнет в болоте грязь,

Да с мигалкой боярин-князь,

Что из новых народных слуг,

То болото объедет вкруг.

Но раз терпим, то – поделом,

Полдержавы пошло на слом,

Остальное – в карман купцам,

Проходимцам и подлецам.

Нам бы в колокол бить, как встарь,

Но под звонницей спит звонарь,

А удары сердец – в разлад,

И никто ведь не виноват.

Человек человеку – волк,

А в любви нынче – что за толк?

Равнодушие – ржа сердец,

И лжецом погоняет лжец.

Мне бы бунта раздолье влить

В тех, кто хочет по правде жить,

Только конь подо мной – не мой,

И колчан за спиной – пустой.

Остается одно – кабак,

Заскорузлый стакан – в кулак,

Опрокидывать в горла жесть,

Поминая былую честь.

2007

* * *

Серебра добавит месяц, речка заискрится,

Отчего тебе, гармошка, в эту ночь не спится?

Что за песню льешь на сердце, грустно и красиво?

Закручинилась береза, тихо плачет ива.

Зря былое поминая, ветер в роще стонет,

А любовь во мне, как камень, навсегда утонет.

Стынет в поле одиноко старый дуб-отшельник,

Был зеленый в воскресенье, желтый – в понедельник.

Так и молодость внезапно облетит листвою,

Когда я еще качался русой головою.

Что-то русское в напеве так за сердце тронет,

Утонул под воду месяц под тужиль гармони.

2008

Я вернулся с войны…

АТАМАН

Атаман кручинится —

Друга потерял.

Мира не предвидится,

Он – отвоевал.

Где подруга верная,

Как же ей сказать?

Смерть – старуха вредная.

Ждут жена и мать.

Не кручинься, атаман,

Жизнь – обман, и смерть – обман!

На плечах головушка,

Шашка – на боку!

Выпьем Дон до донышка —

Не сдадим врагу!

Только сабля вострая,

Да булат – кинжал.

Будя уж, безносая,

Друг – отвоевал.

Тянет с Дона холодом,

Зябко у костра.

Не зажгутся золотом

Мертвые глаза.

Не кручинься, атаман,

Жизнь – обман, и смерть – обман!

На плечах головушка,

Шашка – на боку!

Выпьем Дон до донышка —

Не сдадим врагу!

Казачки присвистнули,

Перешли на рысь.

Капли крови брызнули —

Кони понеслись.

Атаман кручинится,

Но назавтра – в бой.

Жизни не предвидится,

Друг-то – сын родной!

Не кручинься, атаман,

Жизнь – обман, и смерть – обман!

На плечах головушка,

Шашка – на боку!

Выпьем Дон до донышка —

Не сдадим врагу!

2001

ЮНКЕРА

Посвящается «Юнкерскому батальону»

Добровольческой армии генерала Корнилова

Собирайтесь, поручик,

Вставайте, корнет!

Нам опять на разъезды пора.

Постарайтесь получше

Дать белый ответ, —

Все мы были вчера – юнкера!

Аксельбанты забудьте,

Забудьте балы,

Не забудьте примкнуть по штыку.

Беспощадными будьте,

Идя на валы,

Сея правду на полном скаку.

А над Россиею

Рассветы синие,

А по России всей —

Скрип сапогов.

Бредем мессиями

В расстрел – босые мы,

И по России всей —

Кровь юнкеров.

На кокардах горели,

Взлетая, орлы,

Над глазами под цвет бирюзы.

Мы дрались, как умели,

За эти валы,

Не дожив до вечерней росы.

И в кромешной метели

Холопских штыков

Мы аллюром пошли – три креста.

Пулеметы запели,

От наших полков

Лишь две роты осталось тогда.

А над Россиею

Рассветы синие,

А по России всей —

Скрип сапогов.

Бредем мессиями

В расстрел – босые мы,

И по России всей —

Кровь юнкеров.

Голубые петлицы,

Обычная кровь,

Что засохнет уже до утра.

А за нами станицы,

Тоска и любовь,

Долг и честь, господа юнкера!

А над Россиею

Рассветы синие,

А по России всей —

Скрип сапогов.

Бредем мессиями

В расстрел – босые мы,

И по России всей —

Кровь юнкеров.

2002

БАТЬКА МАХНО

Где не было бы ни рабства,

Ни лжи, ни позора!

Ни презренных божеств, ни цепей,

Где не купишь за злато любви и простора,

Где лишь правда и правда людей…

Нестор Махно

Шашка-то заветная

В дело так и просится.

Тишина рассветная,

Конь храпит и косится.

Чует сечу жаркую

И погибель скорую.

Затянусь цигаркою,

Вспомню волю вольную.

Эх ты, батька Махно!

Помирать – все одно!

А живем однова,

Чай жена – не вдовa,

Горе, чай, – не беда!

Эх, прощай голова,

С нами Бог заодно!

Прощай, батька Махно!

Что ж ты, батька-атаман,

Пригорюнился в седле?

Али помирать пора?

Чует сердце – быть беде!

Или конь твой вороной

Раньше времени устал?

Кто погиб – тот не живой,

Кто живой – не помирал.

Али пика вострая

Нас поженит вскорости?

Обручит с безносою

Во родимой волости?

Сколько в поле ни гуляй,

Сложим буйны головы.

Стременную наливай,

Да споем про ворона.

Эх ты, батька Махно!

Помирать – все одно!

А живем однова,

Чай жена – не вдовa,

Горе, чай, – не беда!

С нами Бог заодно!

Эх, прощай голова,

Прощай, батька Махно!

Белые околыши

И рубахи белые…

А луга – не скошены,

Заливные, спелые…

А станицы – позади,

Где отцы с невестами.

Атаман – бодрей гляди,

Коль помрем, так с песнями!

2002

ВОЛГОГРАД – СТАЛИНГРАД

Волгоград – Сталинград,

Души павших солдат

Всё горят – просто некуда деться.

Просто нету наград,

Нет на свете наград,

Что достойнее памяти сердца.

Что творилось тогда —

Кровь текла, как вода,

Но не Волгой, а буйной стремниной.