Поспели травы - [8]

И я сегодня не остыну —

Уж больно воздух свеж и чист,

За что-то сердце с корнем вынул

Мне незнакомый гармонист.

Окину взором водь и плесы

Но, не прощаясь, не томясь,

По серебристой гладкой лосе

Пойдет душа, не торопясь.

Люблю я здешние равнины,

Люблю гармони сладкий стон,

Звезду в постели неба синей

Ласкает месяц, что влюблен.

Стою, как есть, на полдороге,

Хмельной от русской красоты,

Да та не встретит на пороге,

Которой я срывал мечты.

Да та вослед не обернется,

Когда в тумане пропаду,

С того ль сквозь слезы мне смеется

Гармонь на скорую беду?

И тем, которым так я верил,

Вдруг стал не нужен и не мил,

Ведь самый вдрызг душистый клевер

Всегда растет среди могил.

Уже черемухи вскипели,

Меня, остывшего, любить,

Под эти летние метели

Друзьям сподручней схоронить.

2007

* * *

Пряди мои русые,

Синие глаза,

Мне трехрядка грустное

Хочет рассказать.

Месяц звезды вешает

Вечеру на грудь.

Про любовь отцветшую

Ты, гармонь, забудь.

Ты забудь про старое,

Сердце не тревожь,

Ведь его, усталое,

Отравила ложь.

Ложь в глазах распахнутых,

Ложь в пустых словах,

И в душе распаханной

Не растет трава.

Ивы в воду смотрятся,

Косы распустив,

Больно в сердце колется

Жалобный мотив.

Ветер дышит клевером,

Да вздыхает бор,

Я сегодня вечером

Выйду на простор.

И росинок бусы я

Подниму в ладонь,

Мои пряди русые,

Красная гармонь

А года покошены,

И стреножен конь,

Позабыть про прошлое

Не дает гармонь.

Не щадит, не милует,

Оттого слеза

Поволокой вымоет

Синие глаза.

2007

ПЕРВЫЙ СНЕГ

Я проснулся утром,

Тишина кругом…

Простынью как будто

Мой накрыло дом.

Или саван белый

Снег вдруг постелил?

Раз любовь не грела,

Знать, перегрешил.

Сыпется из неба

Просо в белый цвет,

Затоскует верба,

Что тепла уж нет.

Сыпется из сердца

Белая печаль,

Дай мне отогреться

Старенькую шаль,

Дай мне, мать, ушанку,

Выйду на порог,

Нынче спозаранку

Не найти дорог.

Не найти тропинки,

Не найти следов,

Белые снежинки

Выстелят покров.

Только не фатою

Вербу уберут…

Ведь под красотою

Нежность берегут —

Ту, что ты когда-то

Продала навек,

Оттого утраты

Засыпает снег.

2007

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ

Так бывает, что невмочь

Жить с сожженной кожей.

Вот и я подался прочь

От измены с ложью.

Темь такая, глаз коли,

Месяц тучи сгрызли,

Волки ждут меня вдали

На опушке жизни.

Подо мной не конь – огонь,

Но волков боится,

Тру ладонью о ладонь —

Кровь на рукавице.

Обернусь я на село,

Помолюсь за Настю,

Сильно мне не повезло

По сердечной страсти.

Правлю в поле, без дорог,

Может, обойдется,

По оврагам – путь в острог,

Как у нас ведется.

А овраги – вся страна,

Конь ломает ноги,

Где ты, подлая луна,

Для моей дороги?

Волки воют все страшней,

Там рычат овчарки,

Кто голодней, тот и злей —

Никого не жалко.

И коня жалеть – никак,

Пожалеешь – сгинешь,

Да в какой-нибудь кабак

Путь не споловинишь.

Лихо с горем – там и тут,

Мне с лихвой разлито,

Пашни нет – о твердый грунт

Цокают копыта.

Где-то церковь вдалеке,

Колокол заухал,

У меня трезвон в башке,

А на сердце – глухо.

Бог – к покойникам не злой,

А к живущим – строгий,

Кто-то гонится за мной

По большой дороге.

Не видать вообще ни зги,

Ветер стонет в чаще,

И мыслишка трет мозги,

Что я вдрызг пропащий.

Чую – скачем под уклон,

Сердце к смерти ноет,

И все дальше перезвон,

И все ближе воют.

Ну Россия, что за край,

Ни спастись, ни выжить,

Правлю я уже на лай,

То есть к людям ближе.

А погоня – на хвосте,

Свистом душу тешут,

Тоже люди, да не те,

За алтын зарежут.

Оглянуться нету сил,

Конь несется в пене,

И до растяженья жил

Жму сильней колени.

Ну же, милый, выноси,

Не со зла стегал я,

Ты нагайку мне прости,

Выноси, каналья!

Вот и он, казенный дом

За забором крепким

Живы будем не помрем,

Не могила ж клетка.

Я загнал совсем коня,

Кость хрустнула в бабках,

Окружили тут меня

Люди при собаках.

Присмотрелись, наклонясь,

Да признали-таки.

– С-под коня свово вылазь,

Иль порвут собаки.

Тут такие же, как ты,

Тати, душегубы, —

И для пущей красоты

Бьют прикладом в губы.

– А пора тебе в централ,

Пусто свято место,

Расскажи, как убивал

Ты свою невесту.

– Было дело, признаю,

Изменила, сука, —

И с того она в раю,

Мне ж не жизнь, а мука.

Не любил бы, не убил,

Так у нас ведется,

Ну а что я пьяный был,

Господом зачтется.

Точат звонко топоры,

Суд у нас недолгий,

Церковь светится с горы

По другой дороге.

Не туда я прискакал,

Что разбой да волки,

У людей страшней оскал,

Да жирнее холки.

Не того я взял коня,

Да не ту подпругу,

По утру казнят меня

За мою подругу.

Спозаранку хорошо

Шеи грешным рубят.

Жалко – церковь не нашел,

Где Христос не судит.

Я и сам уже не прочь

К Богу припереться,

Так бывает, что невмочь

Жить с сожженным сердцем.

2007

* * *

Брел когда-то по Руси

Калик перехожий,

Дождик вешний моросил

По сермяжной коже.

Крест тяжелый на груди,

На спине котомка,

С колокольни позади,

Вдруг забило звонко.

На колени встал, крестясь,

Странник тот убогий,

Вдруг со свистом пронеслась

Тройка по дороге.

Правил тройкой молодец

Из людей торговых,

Кони-черти, бубенец

Под дугою новой.

Переехал колесом

Насмерть богомольца,

И раздавленным лицом

Тот смотрел на звонницу.

Обернулся купчик тут,

Только ход не скинул,

Да сильнее щелкнул кнут

Коренному в спину.

– Доюродствовался, хам,

Чтоб молиться Богу,

Шел поклоны бить бы в храм,

А не на дорогу!

То ли был возница пьян,

То ли с ветром гонка…

Откатилася в бурьян

Тощая котомка.

А в котомке той – спроси,

Три беды да милость.