Поспели травы - [13]

Придут на кладбище родные

И вспомнят годы молодые,

Когда я был еще живой.

Да за меня.

2006

* * *

Дон разлился что-то рано,

Ты до наших доплыви,

Помирать, так не от раны,

Помирать, так от любви.

А в бою мы шей не гнули —

Пулю только не слови,

Помирать – так не от пули,

Помирать, так от любви.

Мы не раз помянем павших,

Кто не сгинул, тот – живи,

Помирать – так не от шашки,

Помирать – так от любви.

Друг, оставь гармонь в покое,

Сердце песней не трави,

Помирать – так не от горя,

Помирать – так от любви.

Всем нам – к Богу быть однажды,

Наливай уж, не томи,

Помирать – так не от жажды,

Помирать – так от любви.

Мать – она почует сразу,

Как душою не криви,

Что погиб я по приказу,

Не успел я – по любви.

2007

ЛЕЙТЕНАНТ

Он пал в первом бою,

Он был первым в строю,

И на самом краю

От немецкой воронки

Завалился назад,

Уронив автомат,

И пошла в Ленинград

На него похоронка.

Пехотинец живет

Три атаки всего,

Больше – редко везет,

Хоть такое бывает.

Пуля долго не ждет

Жениха своего,

И, кого изберет, —

Смерть навек обвенчает.

Рвет в атаку солдат

Молодой лейтенант

И, срываясь на мат,

Не совсем по уставу —

Чтоб ни шагу назад,

А бежать в аккурат

До посмертных наград,

До «Героя» и «Славы».

Он пал первым в бою,

Он был первым в раю,

И за душу свою

Отчитался, где надо.

Кто уж тут виноват —

Никогда лейтенант

Не пойдет на парад

По родному ему Ленинграду.

2007

* * *

Ворон черный в небе кружит,

А солдат по дому тужит,

Потому как долго служит

Во далекой стороне.

Ворон, ворон, злая птица,

А солдат душой томится

И от этого не спится

На рассвете на войне.

А солдат письмо читает,

По складам письмо читает,

И того солдат не знает,

Что сегодня он умрет.

А зря ворон не летает,

А зря черный не летает,

А зря вражий не стреляет

По солдатам пулемет.

Эх, не зря кручина гложет,

Пуля сердце потревожит,

Злая – сердце растревожит —

Меня первого убьет.

Сядет ворон, крылья сложит,

Как меня под ель положат,

А ответ моей пригожей

Похоронкою придет.

2007

Я сам зажег свою звезду

ВЧЕРА – СЕГОДНЯ

Вчера был штиль – сегодня шторм.

Вчера не пил – сегодня в лом.

Вчера был друг – сегодня враг.

Вчера супруг – сегодня так…

Вчера я бил – сегодня бьют.

Вчера вкусил – сегодня жрут.

Вчера стакан – сегодня два.

Вчера туман – сегодня мгла.

Вчера война – сегодня мир.

Вчера чума – сегодня пир.

Вчера был нож – сегодня шрам.

Вчера кутеж – сегодня в храм.

Вчера был вор – сегодня мэр.

Вчера позор – сегодня сэр.

Вчера порез – сегодня прыщ.

Вчера был Крез – сегодня нищ.

Вчера распят – сегодня бог.

Вчера был свят – сегодня сдох.

Вчера был зной – сегодня снег.

Вчера конвой – сегодня зэк.

Вчера был тих – сегодня нет.

Вчера был стих – сегодня бред.

Конец XX века

ПОСВЯЩЕНИЕ ВЫСОЦКОМУ

На шее жилы напряглись,

Как будто струн недоставало.

Всех жизней линии сошлись,

И в душах воздуха не стало.

Он «на рывок» бежал вперед,

Хоть не сидел, и уж не сядет,

И снайпер целил, чтобы – влет,

И все-таки добили, бляди!

Нестройно и так неприкаянно

Гитара стонала отчаянно,

И голос с надрывом неистовым

Нам вдалбливал в голову истины.

Под Курском он не воевал

И недострелянным не падал,

Он по крупицам жизнь отдал,

Оставив память, как награду.

Душой цепляясь за скалу,

Он в пропасть ложью не сорвался,

И, стоя пьяный на краю,

Вниз, в наши души не плевался.

Нестройно и так неприкаянно…

Теперь – другие времена,

Теперь нет жалости у хилых.

Поэтов нет – одна шпана

На братских роется могилах.

Ты не дожил, но верь – не зря

Смерть самых лучших выбирает, —

Ты научил, как жить нельзя,

Хоть падаль снова выживает.

Нестройно и так неприкаянно…

2002

ЖИЗНЬ КАБАЦКАЯ

Я вдыхаю вино кабаков

И рассыпчатость жизни приемлю,

Когда третий берешь полуштоф,

Покидаешь вдруг грешную землю.

Каждый что-то свое пропивал,

Разбавляя грехи алкоголем,

Находил, но не то, что искал,

И лечил, но не то, чем был болен.

Льется хмель, и цыгане, как встарь,

Подправляют заблудшие души.

И напротив аптеки фонарь

Светом ссыт в потемневшие лужи.

Наливают, уже не спросясь,

Видно, чуют, что меры не будет.

Кто-то плачет, неловко крестясь,

И трясутся цыганкины груди.

Наступает похмельный рассвет,

На душе же пока не светает.

Мне узнать бы заветный ответ,

Но Господь его, видно, не знает.

Я вдыхаю вино кабаков,

И душа уж смердит перегаром…

Мне под водку – подайте стихов,

Чтоб душа не пропахла задаром.

2002

* * *

Да, я часто блевал в кабаках,

Ну так что ж с того, ну так что же?

Зато там, позабыв о врагах,

Бил неверным товарищам в рожи.

Что поделаешь – в душах асфальт,

Пробивается разве крапива.

Заглушает разнузданный гвалт

Переборы гитары плаксивой.

Водка плещется в душах гостей,

Не с того ли – душа с перегаром?

Как мозаику – жизнь – из частей

Я скреплял ресторанным угаром.

И, знаменьем себя осеня,

Опрокидывал в глотку по сотке

За любовь, что минула меня,

Нелюбовью разбавленной водки.

Да, я часто блевал в кабаках,

У тоски не бывает ведь меры.

И с граненым стаканом в руках

Восстанавливал русскую веру.

2002

МИЛАЯ

Милая,

Распахни глаза, красивая!

Ты – пушинка словно снежная, —

Нежная!

Волосы,

Распусти на плечи волосы…

Просто мне не хватит голоса

Спеть о нас…

Два черных лебедя скользят,

Два гордых лебедя скользят

По озера любви

Старинным водам.

Никто из нас не виноват,

Никто из нас не виноват,

Что есть еще любовь

Под небосводом.

Родинка…

Ты зарделась, как смородинка.

Поцелуями избалую