Посол III класса - [2]

Задача эта, однако, оказалось не по плечу допетровской дипломатии. И главная трудность — как ни парадоксально — заключалась не в том, чтобы найти общий язык с южным соседом. В оттеснении России от Черного моря оказались заинтересованы силы куда более могущественные: Франции, Англии, Венеции, Пруссии не нужны были конкуренты в левантийской торговле. В письмах с Карловицкого конгресса 1698 г. дьяк Прокофий Возницын, один из замечательнейших русских дипломатов, жаловался Петру на «себялюбие» бывших союзников по антитурецкой коалиции — Австрии, Польши, Венеции, которые «все себя удовольствовали, а русского царя оставили».

Но уже пал Азов под ударами войск Петра I и в устье Дона поднимали паруса свежепостроенные, пахнущие сосной, смолой и морским ветром корабли молодого российского флота…

Петровская эпоха занимает особое место в истории русской дипломатической службы. Великий реформатор России не просто заменил посольский приказ Коллегией иностранных дел — он решительно порвал с многовековой традицией Московского государства, послав первые постоянные посольства в европейские страны, Турцию. Он дал российской дипломатии направление деятельности на долгие годы: утвердить за Россией статус великой державы.

Эту задачу не решить без развития русской торговли на Востоке. Думному дьяку Емельяну Украинцеву, посланному Петром осенью 1699 г. в Константинополь для переговоров с турками, велено было требовать свободы русского мореплавания в Черном море.

46-пушечный корабль «Крепость», на котором Украинцев прибыл в турецкую столицу, бросил якоря напротив султанского дворца — сераля.

Но недаром говорится, что первая ласточка весны не делает.

— Османская Порта бережет Черное море как чистую и непорочную девицу, к которой никто прикасаться не смеет, — заявил великий визирь Украинцеву.

Задача, однако, была поставлена. Россия открыто объявила о своей решимости встать на берегах Черного моря — своих естественных южных границах.

Претворить ее в жизнь предстояло в нелегкой борьбе, на передний край которой выдвинулись дипломаты: Украинцев добился от турок согласия принять в Константинополе постоянного дипломатического представителя России. Первых русских дипломатов «ко двору турскому в характере резидента» отбирал и наставлял сам Петр. Какие это были люди! О каждом из них можно рассказывать бесконечно долго. Настырные, до работы охочие. И главное — душой и телом преданные Петру и Отечеству.

Иван Иванович Неплюев до конца жизни вспоминал, что, когда подошел он к Петру благодарить за назначение в Константинополь на резидентскую должность, царь сказал ему:

— Видишь, братец, я царь, да у меня на руках мозоли, а все от того: показать вам пример и хотя под старость видеть достойных помощников и слуг Отечества.

Первым постоянным дипломатическим представителем России в Константинополе — резидентом — стал Петр Андреевич Толстой. Произошло это в 1700 г., в самом начале галантного и жестокого осьмнадцатого века, века великих революций, великих философов и великих дипломатов.

При царях Алексее Михайловиче и Федоре Алексеевиче П. А. Толстой — стольник, затем стал было сторонником царевны Софьи, но вовремя одумался — перешел в лагерь Петра. Царь использовал его для разнообразных дипломатических поручений, в том числе в конце жизни довелось ему гоняться по Европе за царевичем Алексеем, следствие над которым он лично возглавил. В 1697 г. П. А. Толстой совершил двухгодичное путешествие по Австрии и Италии, добрался и до Мальты, внимательно изучая все увиденное в чужих краях.

Личность П. А. Толстого, горячего сторонника петровских реформ, особым, ярким светом озаряет первые шаги новой русской политики на Востоке. В Константинополь Петр Андреевич прибыл 55 лет от роду, будучи уже отцом и дедом. Худо жилось ему в турецкой столице. Послы Англии и Франции ужами вились перед турками, чтобы выжить из Константинополя русского посланника, в котором сразу увидели умного и опасного конкурента.

Особенно усердствовал посол Людовика XIV граф де Ферриоль. П. А. Толстой слезно молил Петра позволить ему вернуться на Родину, но шла Северная война, и он нужен был в Константинополе. «Г. Амбасадер!.. — отвечал Петр на просьбы Толстого о замене. — Для Бога не поскучь еще некоторое время быть, большая нужда вам там побыть, которых трудов господь Бог не забудет и мы никогда не оставим».

И подпись: «Piter».

10 ноября 1710 г. султан, наущаемый шведским королем Карлом XII, нашедшим после разгрома под Полтавой пристанище в Константинополе, объявил России войну. П. А. Толстой был посажен в Семибашенный замок Едикуле, где пробыл полтора года. Война сложилась для России неудачно. Только слава недавней полтавской победы да дипломатическое искусство вице-канцлера Шафирова спасли Петра от катастрофы. Весной 1712 г. в Константинополь заложниками исполнения кабального для России Прутского мира были посланы Петр Павлович Шафиров и Михаил Борисович Шереметев, сын знаменитого фельдмаршала. П. П. Шафиров и М. Б. Шереметев тоже не избежали Едикуле (побывали в нем даже дважды), но достоинство русских представителей блюли крепко.