Пособие по выживанию - [21]

– Быстро полетели! – приказала я.

Зараза затормозила, и я снова вишу в воздухе.

– Все веточки по одной повыдергиваю, – пригрозила метелке.

И ветер засвистел в ушах.

И свистел все сильнее и сильнее, пока я не вспомнила, что:

– Нам в чертовое общежитие нужно, к коменданту.

Метла зависла, а затем помчалась втрое быстрее. Вроде даже кто-то визжал, но не хочется думать, что это была я. А затем раздался звон разбитого стекла, а потом метла остановилась, а я, сжавшись и зажмурив глаза, уже только прошептала:

– К коменданту чертового общежития, на втором этаже это… И н-н-не г-г-гони т-т-так б-б-больше…

Внезапно меня кто-то ухватил за талию, дернул, разделяя с метлой, и попытался поставить на ноги. Попытался, это потому что я в этого кого-то вцепилась руками и ногами, как в метлу, лбом уткнулась и мысленно порадовалась, что новый объект для полетов повнушительнее и понадежнее будет. И, собственно, уцепившись покрепче, я приказала:

– А теперь п-п-полетели, только не быстро.

– Не думаю, что это хорошая идея, – прозвучало у меня над головой.

– С-сама не в восторге, лучше бы пешком дошла, – пробормотала, цепляясь покрепче, для чего сжала пальцами ткань одежды так, что та затрещала.

Ткань? Одежда?!

Я стремительно глянула вниз – и узрела дощатый пол и две ноги в черных туфлях!

В следующее мгновение я отцепилась и торопливо отпрыгнула, и только после того, как оправила одежду и шляпку, рискнула оглядеться. Это был кабинет, за столом сидел черт, самый обычный, с рожками, пятачком, мордой хитрющей и хвостом, который сейчас лежал на столе и мелко подергивался, что явно демонстрировало – кто-то ржет! Не, морда серьезная, но сам ржет. А потом я осторожно посмотрела на второго присутствующего. Вообще, второй была метла, но я ее решила игнорить за плохое поведение и потому уставилась на второго присутствующего. Две ноги, хвост отсутствует, руки тоже две, сейчас сложены на такой нехилой груди, подбородок квадратный, нос почти как человеческий, только сильно выдающийся. Подняла глаза выше – и наткнулась на взгляд этого, который боевой черт, и который ко мне приходил, и которого я заместо Арсана далеко послала.

– Зло пожаловать, – холодно произнес черт.

– Я так понимаю, староста общежития студентка Григорьева? – ехидно поинтересовался черт, сидящий за столом.

В смысле тот, который с хвостом и ржет с меня втихую. И я бы ему сейчас сказала пару ласковых, но тут декан на меня так глянул…

– Нет, это не я! – ляпнула с перепугу.

– Как не вы? – откровенно расстроился черт, на груди его я разглядела табличку «Прыгачес С., комендант чертового общежития».

– Вот как-то так, – я нервно схватила метлу.

Дернула ее, вырывая из зависшего в воздухе состояния, и тут услышала:

– Григорьева, чувствую, вам светит высший бал по теории лжи.

Зло глянула на декана, у него, кстати, табличек не было, а жаль! Да, надеюсь, он какой-нибудь Спотыкайчес!

– Ага, лжем, значица, начальство обманываем, да? – Прыгачес С., подергав пятачком, поднялся. – Значит так, Григорьева. Э… Григорьева, а куда вы, собственно, смотрите?

На трусы я смотрела. Меховые. Длинные, до колен почти. И мех тоже длинный, темно-коричневый, и такое ощущение, что на черте ничего нет вообще. То есть типа это его родное, шерстью покрытое тело, но трусы там были. Прыгачес оказался с явно не говорящей фамилией, и жирок как раз и делал заметной резинку на этих самых трусах. Угу, меховых.

– Григорьева! – взревел комендант. – Прекратите немедленно!

– Прыгачес, стареешь, друг, я бы на твоем месте наслаждался столь явным интересом со стороны юной и привлекательной ведьмочки, – вдруг вставил декан.

Я остолбенела, комендант взвизгнул:

– Да какая тут привлекательность? Она же тощая, смотреть не на что!

– Не скажите, уважаемый, – протянул декан, пристально на мои ноги глядя, точнее, на ту часть, что начиналась там, где заканчивались чулки, и заканчивалась там, где начиналась юбка.

– Э, а куда вы, собственно, смотрите? – возопила я.

– Нет, ну если в этой плоскости рассматривать, – задумчиво высказался комендант, – то очень даже…

И оба черта совершенно беспардонно принялись созерцать. я уже обозначила, что именно созерцать.

– Так, ладно, Григорьева я! Зачем вызывали?

Мою признательную речь, как и вопрос, проигнорировали напрочь. И я так понимаю, это была месть. Тонкая, издевательская, молчаливо-созерцательная месть. И как-то совсем не ожидая от себя, я мрачно пригрозила:

– Плюну!

Оба черта мгновенно отреагировали, переведя созерцательные взгляды с юбки на собственно лицо.

– А, ну теперь все ясно, – усмехнулся декан.

– Да-а-а, стало быть, это Маренушка тебя «наградила», – хмыкнул комендант общежития.

Не видела причин отрицать очевидное и потому согласно кивнула.

– Влипла, – улыбнулся декан. После чего развернулся и направился к выходу.

– Э-э-э… – начал было комендант. – Да как же. Да они ж ее. Да.

– Разберется, – безразлично парировал выходящий декан. – Не проклянет, так плюнет.

И он ушел. Осталась я с чувством грандиозной подставы в душе, метла – с чувством абсолютного отсутствия стыда и совести и черт, Прыгачес С., – с меховыми трусами. И вот я, не выдержав, с нескрываемым любопытством спросила: