Пособие по укладке парашюта - [20]

Шрифт
Интервал

Кроме того, есть у меня подлая черта готовить много. Как и всякий паршивый повар, я давным-давно пришла к выводу, что будешь ли ты варить чашку супчика или огромную кастрюлю – возни все равно одинаково. И поэтому раз уж я изготавливаю что-либо, то делаю это в таких количествах, что хватит до самой смерти, да еще и на поминки останется. Во всяком случае, к концу недели при фразе «Как это есть нечего, а у нас вон еще борща полбака» у мужа и правда получается какое-то поминальное лицо.

Про рыночных торговцев я вообще умалчиваю. Должно быть, эти падлы чувствуют меня еще на подходе к лотку. Червивая черешня, скисшее мясо, вяленые огурцы… Нет, я, конечно, могу надеть пакет с испорченным продуктом на голову и разжечь межнациональную рознь, но, как правило, это ни к чему не приводит.


Короче, не особо я хозяйственная барышня, но добавить «Магги» в суп могу запросто.

При этом если кто-то супом недоволен, то я так же запросто добавлю мышьяк в кофий.

Но самое страшное знаете в чем?

Все это никогда не мешало мне жить.

О ревности

То, что я ревнивая, стало очевидно еще в первом классе.

Был у нас в школе мальчик с игривой фамилией Петухов.

Почему Петухов втюхался именно в меня – тайна, покрытая мраком, но припечатало его изрядно. Каждый божий день, когда мы выходили на прогулку, Петух плелся поодаль, как ослик Хаджи Насреддина, и томно дышал мне в спину. Сказать, что я его презирала, значит ничего не говорить. Одна анальная лирика «Петух – в жопе опух» чего стоила! Вероятнее всего, у Петухова и правда наблюдались какие-то порывы, потому что все мои стихотворные потуги он сносил стоически и на особо изысканные словообороты внимания не обращал.

Впрочем, через какое-то время я привыкла, что за мной кто-то плетется, и это даже начало доставлять мне некоторое извращенное удовольствие.

Идиллия продолжалась месяца три. Ровно до тех пор, пока к нам в группу не привели новенькую.

Как сейчас помню: выхожу я на школьное крыльцо, за плечом самокат пру, чтобы, значит, вволю накататься, и вдруг вижу такую картину: в самом дальнем углу площадки восседает мой Петухов, а прямо напротив – новенькая, и при этом оба увлеченно катают железный молоковоз через лужу. Короче, факт измены налицо.

Ну а дальше все было классически, как в Италии.

Лихо подрулив к любовникам, я извлекла молоковоз из лужи и пару раз двинула им Петухову по балде. Ошалев от моего напора, новенькая попыталась было открыть пасть, чтобы позвать воспиталку, и немедленно получила самокатом в область солнечного сплетения. От неожиданности она даже зареветь не смогла – только всхлипывала тихо-тихо. Еще немного постояв над поверженными и похихикав для пущего устрашения, я стремительно развернулась и укатила в неизвестном направлении.

Наверное, не стоит и говорить, что школьник Петухов немедленно позабыл про любовные вольности и уже на следующий день сиротливо плелся за мной, как обычно. Более того, в те дни, когда я болела, Петушила высиживал на веранде и в полном одиночестве поедал собственные сопли. Должно быть, подлец, боялся, что он рыпнется, а там я с молоковозом.

Да, кстати говоря, новенькая до последнего дня от меня шарахалась, как от чумной, и переходила на другую сторону улицы.

* * *

Вообще про ревность, верность и измены многие издания пишут. В принципе все статьи сводятся к одному и тому же: дескать, если ты его выбрала, то уж будь добра доверять, а эсэмэс «Классно потрахались, жду продолжения» – чья-то глупая шутка, о которой и думать-то не стоит…

Я вот с высоты своего двадцатичетырехлетнего опыта смело могу сказать, что все эти статейки – для лохушек, и в вопросах супружеской верности нет более надежного средства, чем молоковоз. Короче, собственный лифчик на люстре от соседского я отличу запросто, и даже стальные накладки для яиц не спасут любителя свежатинки. Да и если не отличу – не беда, профилактика еще никогда никому не вредила.

Надо сказать, что эту дурнину я унаследовала от дедушки, царствие ему небесное. Как сейчас помню, как, проучив шестидесятипятилетнего бабушкиного поклонника, он улепетывал через заборы от милиции. И не важно, что самой бабушке было тоже хорошо под 70, а предполагаемого любовника она видела впервые в жизни. Важен размах!


Вообще-то, справедливости ради, стоит отметить, что отсутствием размаха я никогда не страдала. Вот однажды экс-бойфренд сообщил, что задержится (школьную подругу встретил), а меня попросил рубашки постирать. До вечера я терпела, а ближе к полуночи рубашки постигла страшная метаморфоза: они неожиданно захотели искупаться в малиновом конфитюре, смешанном с одеколоном «Эгоист» и средством для мытья туалетов. Вернувшийся с посиделок юноша немало удивился прыткости своего бельишка, но со школьной ностальгией покончил раз и навсегда…

Кстати, что бы там ни писали о дружбе между мужчиной и женщиной, я всегда придерживалась противоположного мнения, а именно: не бывает такой дружбы. Почему? Ну потому что большинство знакомых мне мужчин уверяют, будто женщины делятся на две категории – или «ты ее хочешь», или «ты ее не хочешь». Что же это за друзья такие, которые спят и видят, как бы совершить половой акт в особо извращенной форме? Впрочем, конечно же, есть и исключения, но я о них распространяться не буду.


Еще от автора Екатерина Великина
50 & 1 история из жизни жены моего мужа

Вниманию читателей предлагается сборник рассказов Екатерины Великиной – автора одного из самых популярных Живых Журналов.


От заката до обеда

Необыкновенный позитив исходит от остроумной и энергичной прозы журналистки и писательницы Екатерины Великиной. Она не стесняется резкого словца и тонко подмечает все происходящее. Юмор и наблюдательность отличают ее повествование, а умело выписанные бытовые сценки заставляют задуматься над вечными вопросами. Если ваша жизнь вдруг станет черно-белой, не отчаивайтесь – откройте книгу «От заката до обеда», и лекарство от скуки вам гарантировано!


Книга для ПРОчтения

Екатерина Великина, писатель, журналист и автор одного из самых известных блогов (katechkina.livejournal.com), представляет новую книгу — как всегда интересную, полную юмора, заражающую позитивным взглядом на жизнь.


Рекомендуем почитать
Повесть Волшебного Дуба

Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».