Пособие для новобрачных - [13]

Мачеха — с ума можно спрыгнуть!

Где находится «Атриум», Куприянов, естественно, не знал, поэтому они создали колонну. Впереди ехала Катерина на своем позорном «гольфе», сзади величаво плыл «мерин» Куприянова. Перед выездом со стоянки им пришлось выдержать небольшое, но впечатляющее выступление Анюты, которая кобенилась и требовала лимузин. Виктория при этом хихикала, Катерина молча терпела, а Куприянов серьезно и на редкость занудно объяснял непокорной сестрице, что лимузины на фирме имеются, но ехать на них никак нельзя, потому что лимузины предназначены для встречи особо важных персон, а вовсе не для поездок в увеселительные заведения. В конце концов Катерине надоело слушать эти препирательства, и она брякнула:

— Ань, кончай выпендриваться. По Садовому в это время суток даже на велосипеде не проедешь, а уж на лимузине мы доберемся аккурат к закрытию…

Как ни странно, именно это объяснение и возымело успех. Анюта заткнулась и полезла в машину, Виктория за ней, а когда Катерина уже выруливала со стоянки, из окон «мерина» грянула такая музыка, что Куприянова стало искренне жаль. Не дай бог, они встанут в пробке — тогда он точно оглохнет.

В «Атриуме» девчонки явно чувствовали себя, как рыбки в аквариуме. С веселым щебетом они унеслись в дамскую комнату, чтобы «поправить макияж». Катерина с ностальгической грустью смотрела им вслед. В ЕЕ двенадцать лет макияж состоял из теней ярко-зеленого цвета (одноклассница Катерины Светка Белоусова иногда дополняла цветовую гамму стрелками из зеленки, отчего краснели и слезились глаза) и туши, напоминавшей гуталин. В тушь надо было плюнуть, разболтать щеточкой до состояния зубной пасты и толстым слоем нанести на ресницы… Через полчаса эта красота начинала осыпаться при каждом движении ресниц, а уж если, не дай бог, заплачешь…

Сергей Куприянов неожиданно страстно схватил Катерину за локоть, чем и вывел ее из ностальгического ступора. Она торопливо проверила глаза Куприянова — огоньки в них горели, но явно не те. Скорее она сказала бы, что это ужас с примесью паники. Куприянов явно смущался и чувствовал себя не в своей тарелке.

— Так, только быстро, пока этот кошмар о двух головах не вернулся. Что это за место и как себя здесь ведут?

Катерина завела глаза к потолку и пропела сладчайшим своим голосом:

— Ну-у, во-первых, здесь принято раздеваться и голыми скакать на столах. Потом, можно кидаться жвачкой в официантов… Да шучу я! Расслабьтесь, здесь все, как и везде. Вон там, откуда орет музыка и доносятся выстрелы, — игральные автоматы. Направо — зона для родителей.

— Звучит зловеще.

— На самом деле очень удобно. Сидите и наблюдаете за чадом, деться оно никуда не может.

— Это чадо может что угодно…

Катерина решительно развернула озабоченного Куприянова к себе. В конце концов, рабочий день окончен, и здесь она по его просьбе.

— Вот что, Сергей Андреич! Так нельзя. Давайте сюда галстук.

— За…чем?

— Затем, что вы похожи на охранника кинозвезды при исполнении. Расстегните верхнюю пуговицу рубашки, расслабьтесь и не смотрите по сторонам с таким ужасом. Здесь вокруг все больше наши с вами сограждане, хорошие люди, пришли сюда отдохнуть, посидеть, выпить и закусить.

Куприянов на ощупь оказался теплым и приятным. Катерина деловито сдирала с него галстук и поправляла воротничок рубашки, а он смотрел на нее с веселым ужасом, и Катерина постаралась запомнить этот взгляд — чтобы рассказать девочкам и потребовать у них объяснения, что бы такой взгляд мог означать.

Ее собственные раздумья на эту тему были прерваны возвращением девчонок, после взгляда на которых Куприянов издал слабый стон и сделался похож на очень сильно ударенного по голове человека.

Блестки cверкали буквально на всей поверхности оживленных мордашек Анюты и Виктории. Ресницы выдавались на полметра вперед. Губы сверкали и источали аромат земляники. Прически тоже претерпели изменения: у Анюты в хвосте появились разноцветные перья, а Виктория украсила себя десятками маленьких хвостиков по всей голове. В ушах у обеих раскачивались устрашающих размеров и блеска бриллиантово-сапфирово-изумрудные серьги из ассортимента ларьков с бижутерией из ближайшего подземного перехода. Куприянов ничего не сказал — видимо, просто боялся, а Катерина только вздохнула и решительно подправила чересчур малиновую границу румянца на щеке Анюты, после чего молча подняла вверх оттопыренный большой палец. Анюта немедленно просияла. Акции Катерины неуклонно ползли вверх.

Они нашли столик на четверых, и, поскольку Куприянов все еще пребывал в прострации, Катерина взяла бразды правления в свои руки. К тому же дико хотелось есть, так что стесняться она не собиралась.

— Пожалуй… Возьмем «Маргариту», «четыре сыра» и «пепперони с ветчиной». Пьем вкусное или полезное?

— Вкусное!!!

— Тогда колу и молочные коктейли. Пока мы ждем пиццу, девчонки, наверное, могут сбегать на разведку к автоматам?

Девчонки дружно закивали, а Куприянов слабо помахал рукой в воздухе.

— Я не против.

Катерина хитро прищурилась.

— Не-ет, тут мало одного вашего согласия. Гоните денежки, босс.

— В каком смысле?

— В смысле наличные. Им нужно купить две игровые карты — иначе они передерутся.