Посмотри на неё - [99]

Я провела почти два месяца в центре предварительного заключения для несовершеннолетних. Может, ты думаешь, что это ерунда, но тебе вообще доводилось бывать там? Это по-настоящему ужасное место, но оно дало мне время для размышлений. Мой мозг уводило в действительно темные места. И тогда, когда все становилось невыносимым, я обращалась против себя, равно как весь остальной мир был обращен против меня. Я считала себя виновной, хотя не сделала ничего плохого, если не считать того, что я доверяла свое сердце не тем людям. Я разрабатывала план убийства, как будто бы я была способна пойти на такое.

Давай кое-что проясним. Я ни разу не спала с Киганом Личем. Но я доверилась ему в другом смысле – ментально. Мы были друзьями, или, по крайней мере, я так думала. Я никому не рассказывала про нашу дружбу, потому что я знала, что все станут думать: «О, а вот и Табби, которая трахается с лучшим другом своего парня». Все было не так. Мы с ним скучали по Марку, и поначалу, я думаю, мы с ним ревновали Марка друг к другу. Я была новой блестящей вещью Марка, а Киган был его константой.

Но Киган убедил некоторых людей в обратном. В том, что я хотела бросить Марка и быть вместо этого с ним. Ты веришь ему? (Если да, то, серьезно?)

Я не обязана рассказывать тебе правду о том, что случилось в тот день в лесу. Но вот что, я тебя немного развлеку. Я попытаюсь запутать твои мысли так, как другие пытались запутать мои, чтобы я начала думать о себе самые плохие вещи.

Может, поход был моей идеей. Она была настолько же простой, какими были слова Марка, который сказал что-то вроде: «Да где у нас тут вообще места, куда ходят в походы?» И я сказала ему, что слышала про Мейфлауэрскую тропу, что мне хотелось бы пройтись по ней. С ним вместе, естественно. Парни обожают играть роль защитника. Как будто меня нужно защищать.

Ладно, хорошо. Итак, допустим, я хорошо ориентируюсь в лесу. Я не говорила ему, что была там раньше. Я не сказала ему, что я знала все тропинки. Я не сказала ему, что я знаю, где земля твердая, а где мягкая, что я могу практически танцевать на корнях деревьев, избегая при этом вывиха лодыжки. Марк стал строить из себя мачо, говорить мне, что мне нужна походная обувь и соответствующая одежда. Я позволила ему поиграть в мужчину, зная, что это будет последний раз, когда ему выпадет такая возможность.

Тсс. Все это чисто гипотетически, помнишь? Все было совсем не так, и ты уже в любом случае не изменишь обо мне своего мнения.

По этому сценарию, в котором я виновна, я использовала Кигана – одинокого грустного парня, который был очень даже не тайно влюблен в меня.

Мы вместе все изучили. Естественно, на его компьютере. Он решил, что мы собираемся в поход к Расколу. Он сказал, что Марк боится высоты, поэтому ему нужен будет хороший толчок, чтобы заставить его подняться туда. Я в шутку сказала, что толкать его лучше будет с Раскола, потому что таким образом мне не придется его бросать и разбираться с последствиями нашего расставания.

«Все, что угодно, для тебя, – сказал Киган. Сделать так, чтобы он запал на меня, было до смешного просто. Он отчаянно нуждался в человеческом тепле, – я готов на все, знаешь».

Но нам не нужны мальчишки, так ведь? Мы способны все делать сами.

Марк затеял ссору. Ну, по сути, мы с ним ссорились всю дорогу к Расколу. Мы ругались из-за прошлого года, из-за того, что происходило в этом, и из-за того, что будет в следующем году. Он обвинил меня в том, что я ревнивая и невыносимая. Я назвала его придурком. Я сверлила взглядом его спину и висящий на ней рюкзак. Он возмущался из-за того, что я попросила его нести рюкзак. Не верьте всему, что читаете, ребята, потому что Марк не был джентльменом, а всего лишь обычным чуваком, у которого чесались яйца от недотраха.

Итак, когда Марк спросил, что было в рюкзаке, я сказала, что там «вещи, которые нам могут пригодиться. А что, тебе тяжело его нести?». Он насупился и забросил рюкзак за плечи, потому что, естественно, наш великий Марк-Акула, (бывший) чемпион по плаванию, может безо всякого труда понести чертов рюкзак.

Марк вырвался вперед, потому что он был на пятнадцать сантиметров выше и, наверное, его еще подгоняли злость и тот факт, что ему хотелось доказать, что ему вовсе не тяжело нести рюкзак. Раскол виднелся впереди нас огромной темной громадой, и сердце замирало у меня в груди.

Когда мы оказались наверху, я поняла, что до жути боюсь высоты. Марк это почувствовал и смягчился по отношению ко мне. Ему нравилось, когда я была слабой.

– Не бойся, – сказал он. – С тобой ничего не случится.

Я опустила корзинку для пикника и уставилась на открывшийся вид. Мы его заслужили, верно? Повсюду виднелись деревья: зеленые и коричневые краски, а кое-где оранжевые и красные пятна на верхушках, которые как будто опалило солнцем.

* * *

Марк сел. Он снял рюкзак, что не было частью плана. Рюкзак гарантировал, что он упадет быстро, и ноша утянет его на дно, убьет его быстрее. Но ничего, все нормально. Когда он встанет и снова его наденет, тогда я все и сделаю.

Но Марк его открыл. Мой рот округлился от удивления в форме буквы «о», когда я увидела, что его брови сошлись на переносице, как происходило всегда, когда Марк был в замешательстве.