Послушание змеи - [73]

Передо мной стоял Крысюк. Он не открывал дверь и не зажигал свет, однако я его отлично видел. Его глаза уставились на меня, но в то же время казались абсолютно слепыми. Черты лица ничего не выражали. Потом без всяких слов он двинулся ко мне. Я отводил взгляд от раны на его груди, отчаянно пытаясь отодвинуться, но по-прежнему сидел скорчившись в углу и мне некуда было ускользнуть. Я закричал, когда он приблизился вплотную, а Крысомордый просто прошел насквозь. Сумасшедшие картины, мешанина из разрозненных воспоминаний и обрывков сновидений переполняли меня и где-то там маячила тень, некий облик, как будто бы знакомый и ускользавший от меня. Я пытался настичь, схватить его, но он исчез, а вместе с ним и Крысюк. Холод сдавил легкие и тут я ощутил угрозу, вскочил и понесся без оглядки. Вокруг не было ничего кроме тьмы, ни стены, ни двери не препятствовали моему сумасшедшему бегству. Не оглядываясь, я все мчался и мчался — задыхающийся, переполненный страхом, а потом упал и падение это все никак не прекращалось…

Мне каким-то образом удалось снова прийти в себя. Гарретт склонился надо мной и хотя я не мог видеть в темноте лица, но знал, что это он. Все было позади. Над бесчисленными комнатами-убежищами нависла гнетущая тишина.

Я чувствовал, что весь промок от пота и лежал распростершись посреди пола. Гарретту, видимо, пришлось вытащить меня из угла. Я неуверенно приподнялся, услышав озабоченность в голосе вора, когда он тихо спросил:

— Тебе получше?

— Да, — шевельнулись мои губы, а сам я все не мог унять дрожь, с облегчением понимая, что мерзну из-за мокрой от пота одежды. То, что незримо находилось здесь, исчезло без следа.

— Как тихо… — сказал я.

Он ответил не сразу. Спустя пару минут Гарретт вымолвил приглушенным голосом:

— Ройбен со своим телохранителем должны были все это видеть воочию. Он орал как резаный.

— Я слышал…

— Думаю, теперь они не доверяют этому месту — все в панике покинули убежище. Нельзя упускать такой шанс.

Я согласно кивнул. Разумеется, он стал бы для ошалевших от страха гильдийцев превосходным козлом отпущения, застань они нас здесь. Хотя в душе почтенные джентльмены удачи сознавали, что Гарретт не мог ни подстроить, ни совершить это убийство, но тем не менее с удовольствием отправили бы его к праотцам.

Вор приоткрыл дверь и свет, до сих пор робко проникавший во мрак комнаты, сейчас широкой полосой озарил пол, ослепляя глаза, так что даже пришлось их сощурить. Снаружи было тихо как в могиле.

Мне с трудом удалось подняться на ноги. Гарретт беззвучно отворил дверь настежь, вглядываясь в коридор, потом вопросительно обернулся ко мне.

— Ты все еще чувствуешь холод? — прошептал он. Я отрицательно покачал головой.

Прямо по коридору он проскользнул к двери в комнату Крысюку, а мне не оставалось ничего другого, как беспомощно топать за ним. Я увидел, как вор остановился в проходе, с непроницаемым выражением на лице заглядывая внутрь, поневоле пришлось к нему приблизиться. Уже знакомое отсутствие эмоций у Гарретта должно было подготовить меня к открывшейся перед нами картине. Однако я все равно испытал шок от увиденной сцены.

Здесь побывала та же злая сила, что расправилась с Гунтером, только в этот раз на полу лежало тело Крысюка, его мертвые глаза незряче глядели в пустоту, а комната вся была залита кровью бандита. Я пытался не замечать разливавшийся в спертом воздухе тошнотворный металлический запах. Перевернутый стол открывал тайник, развороченный то ли незримым монстром, то ли самим Крысомордым. С трудом мне удалось отвести взгляд, чтобы не видеть застывших черт лица гильдийца, не успевшего достать свое оружие. Я ненавидел и боялся этого типа, но теперь испытывал к нему жалость и корил себя за то, что ничего не смог сделать.

Гарретта подобная сцена тоже не оставила равнодушным, хотя он никак этого не показывал (или потому что он никак этого не показывал). Казалось, он старается запечатлеть ужасную картину в памяти, затем наморщил лоб и я проследил за его взглядом. На полу отпечатались кровавые следы, большинство оставили люди, без сомнения Ройбен и его телохранитель, они вели к выходу. Но был и третий — слабый, резко отличавшийся от других след. Некто невозмутимо подошел к тайнику Крысюка и затем покинул помещение. По этому следу, начинавшемуся возле трупа бандита, трудно было о чем-либо точно судить, но скорее всего его оставил мужчина. Не было никаких свидетельств того, что этот третий вошел в комнату, когда пол уже заливала кровь.

Между тем Гарретт через увеличительное стекло сосредоточенно разглядывал величину и форму загадочных отпечатков, не пропуская ни одного из них.[37] Наблюдая за его работой и прислушиваясь, я ломал голову над загадками: почему в этот раз загадочный убийца оставил следы и с какой стати Крысюк снова появился в моем видении? Отдаленный тихий шум возвестил о возвращении стражи и прервал ход моих мыслей, а Гарретт, уже давно все услышав, быстро шел к двери. Возбужденные голоса и торопливые шаги нескольких мужчин между тем приближались. Мы миновали почти половину пути по коридору, когда мой спутник вдруг снова нырнул вместе со мной в одну из боковых дверей. Там точно никого не было — все гильдийцы кинулись искать лазутчиков и очень скоро их внимание привлекут бренные останки Крысорожего. Повезло, что Ройбен вместе с телохранителем видел случившийся кошмар — поскольку нас не обнаружили, то гильдийцы, возможно, не сразу догадаются, что ограбление и убийство не связаны друг с другом. Может быть, они поймут, что имеют дело с противником гораздо опаснее Гарретта и из осторожности замнут эту историю.