Послевкусие - [46]
Следующие два часа я работаю на кухне, а Хлоя играет у меня под ногами. Я расстилаю на полу одеяло и выкладываю на него игрушки. Пока я готовлю, я разговариваю с дочерью: называю продукты и объясняю, что делаю, по-дурацки сюсюкая, как все матери на свете. Когда подходит тесто для пиццы, я вытаскиваю Хлою из-под стола, где она успела удобно устроиться, и сажаю себе на колени. Вместе мы обминаем тесто, погружая кулаки в его мягкие роскошные складки.
Потом мы устраиваем перекус — съедаем пару ломтиков прошутто, немного сыра и кусочек итальянского хлеба. Поскольку я воспитываю у Хлои изысканный вкус к еде, меня не впечатляет сентенция мясника, что не стоит даром переводить пармскую ветчину на беззубых младенцев. К тому же у Хлои уже есть четыре зуба. Правда, сейчас они ей не нужны. Мясо и вправду тает во рту.
Через некоторое время раздается стук в дверь. Это Ричард. В руках у него маленькая пальмочка в горшке и плюшевый медвежонок. Я распахиваю дверь и кидаюсь в его объятия.
— Добро пожаловать, милая! Осторожнее, — бубнит он мне в шею, когда я крепко прижимаюсь к нему, — не сомни эти дорогие шелковые листочки. Я знаю, что тебе не стоит дарить живые растения. А это, — говорит он, переступая порог и протягивая плюшевого медведя, — для нашей la diva. Я просто уверен, что она меня забыла, поэтому решил вернуть ее расположение подарком. Ну, где она?
Ричард идет за мной на кухню, где Хлоя до сих пор играет под столом. Сделав мне знак не шуметь, Ричард отодвигает стул, садится и опускает медвежонка под стол, раскачивая из стороны в сторону. К полному восторгу Ричарда, Хлое требуется ровно пять секунд, чтобы подползти и протянуть руки к игрушке. Ричард наклоняется и заглядывает под стол.
— Привет. Помнишь меня?
Хлоя отвечает ему робкой улыбкой и тянет медвежонка за лапу. Похоже, что ее ответ будет зависеть от того, как скоро Ричард предоставит игрушку в ее полное распоряжение. Он сразу отпускает медвежонка, и Хлоя улыбается во все свои четыре зуба.
— Ну, как устроились?
— Неплохо. Папа приготовил нам комнаты под крышей. Заново отделал. Даже повесил картины и отполировал мою старую мебель. Получилось действительно мило.
Сколько я себя помню, на чердаке всегда жил отец, среди своих книг и разных инструментов, там же стоял его чертежный стол. Я растрогалась, узнав, что отец перенес свой кабинет на первый этаж, в мою бывшую комнату, а нам с Хлоей предоставил весь этаж под крышей. Теперь у меня две комнаты. В одной отец устроил небольшую гостиную, поставив старый диванчик, который притащил из подвала, и пару книжных шкафов. В смежной комнате — спальня, обставленная моей старой мебелью. Раньше этот датский модерн я считала безнадежно старомодным, но теперь он приобрел даже некоторый антикварный шик, как мебель, сделанная в середине прошлого века. Отец даже принес откуда-то детскую кроватку — когда я спросила, где он ее взял, он буркнул в ответ что-то неразборчивое. К кроватке прилагалось стеганое одеяльце с Винни-Пухом (не новое, но абсолютно чистое) и бортики.
— Но ты же знаешь, я не почувствую себя дома до тех пор, пока что-нибудь не приготовлю. Так что сегодня, — я показываю на тесто, — у нас будет пицца по-деревенски.
— Мм, звучит заманчиво. Умираю от голода.
— Тогда чего-нибудь перекуси, пицца будет нескоро. Папа, наверное, укатил в свой офис. Уже несколько часов назад. А я так поняла, что он хотел готовить вместе со мной.
— С каких это пор твой отец увлекся отделкой комнат? — спрашивает Ричард, смахивая с брюк след от муки. — Нужно посмотреть, что он там сделал. Кстати, а что он думает о своей потрясающей внучке?
— Она ему очень понравилась. Представляешь, он с ней сюсюкает! И накупил ей тонну игрушек. Он ее избалует, вот увидишь. — Я замолкаю. Внезапно на меня наваливается усталость, глаза начинает жечь. — А вообще-то он у меня очень хороший.
Ричард подходит ко мне сзади и нежно сжимает плечо. Потом тянется мимо меня к сахарнице, рассеянно поднимает крышку, опускает на место.
— А перекусить чем-нибудь было бы кстати.
Чтобы отвлечь меня, Ричард подходит к буфету и начинает наугад открывать дверцы.
— Не могу поверить, что в доме знаменитого шеф-повара, о котором даже писали в «Gourmet», нечего макнуть в чашку кофе! — Ричард распахивает холодильник, заглядывает в него и с притворным ужасом оглядывается на меня. — В этом доме можно умереть с голоду! Никогда в жизни не видел такого пустого холодильника, — говорит он и вытаскивает пакет, который я принесла от мясника.
— Эй, не трогай, это для пиццы, — говорю я, и Ричард сердито хмурится. — Бери бискотти, они в пакете на столе. Кстати, раз уж ты все равно залез в холодильник, обрати внимание на лак для ногтей на дверце.
— На дверце? — переспрашивает он.
— Угу. В отделении для масла.
Ричард открывает отделение, вынимает флакон с лаком, потом лезет в нагрудный карман и, достав оттуда очки, принимается его рассматривать.
— Кристиан Диор, «Флейм». Дорогая штука. — Он отвинчивает крышку и разглядывает кисточку. — Красивый цвет, только не всем идет. Такой яркий лак не для каждой. — Я молчу, и Ричард продолжает анализировать. — Аккуратная особа. Флакон наполовину пуст, но следов засохшего лака на горлышке нет, — говорит он, показывая мне флакон. Потом завинчивает крышку и вопросительно смотрит на меня поверх очков.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Сэм Эллинг, молодой компьютерный гений из службы интернет-знакомств в Сиэтле, придумывает идеальную программу подбора «второй половины». Испытав чудо-алгоритм на себе, он встречает девушку своей мечты. И это только начало истории, только первое потрясающее изобретение Сэма. А теперь представьте, что кому-то удалось бы создать виртуальную версию ушедшего от вас в лучший мир близкого человека и у вас есть возможность сказать ему то, что вы не успели!.. Сэму это удалось — ради своей любимой он сотворил чудо.
Вероника Бергман, начинающая писательница, которой едва за тридцать, возвращается из Новой Зеландии на родину в Швецию, в маленький городок. Она поселяется на отшибе, напротив ее жилища стоит один-единственный дом, и в нем, по словам местных жителей, обитает старая Астрид, здешняя ведьма, которая ни с кем не общается и почти не показывается на люди. Что может быть общего у этих абсолютно разных людей, кроме трагических событий в их прошлом? Но именно эти трагедии и есть то связующее звено, что навеки породнило их души.
Оказавшись посреди зимы в живописной английской провинции, где любил бывать знаменитый автор «Питера Пэна» Дж. М. Барри, американка Джой по своей нью-йоркской привычке совершает пробежку и вдруг слышит плеск воды и видит в пруду человека. Не раздумывая, она кидается на помощь. Каково же ее изумление, когда выясняется, что спасенная дама преклонных лет – настоящая английская леди, титулованная владелица поместья с прудом и к тому же свекровь школьной подруги Джой. Мало того, леди и не думала тонуть: она просто купается в пруду каждый день, в любое время года и в любую погоду.
«Каждый новый день» – это очаровательный и трогательный рассказ о настоящей любви и смелости, которая необходима, чтобы следовать за ней. Возможно ли по-настоящему любить человека, который обречен каждый новый день просыпаться в ином обличии?Долгожданная книга Дэвида Левитана, автора таких романов, как «Бесконечный плей-лист Ника и Норы» (в 2008 году по роману снят фильм «Будь моим парнем на 5 минут»), «Дневник любовника» и многих других, вышла в свет в Америке 28 августа 2012 года.