Послемрак - [8]
Вместо приветствия женщина кривит рот в улыбке и чешет тяжелой ладонью ежик золотистых волос.
Подходит официантка со стаканом воды и меню, но женщина машет на нее руками:
– Да не! Я щас пойду, не надо… Извините, ага?
Официантка вымученно улыбается и исчезает.
– Ты – Мари Асаи, верно?
– Да, но…
– Мне про тебя Такахаси сказал. Ну, что тебя тут найти можно…
– Такахаси?
– Тэцуя Такахаси. Длинный, волосатый, худой как щепка… На тромбоне играет.
Мари кивает:
– Ах, этот…
– Он говорит, ты по-китайски отлично болтаешь. Это правда?
– В повседневных беседах справляюсь, – отвечает Мари осторожно. – До «отличного» еще далеко.
– Тогда… Извини, конечно… Можешь пойти со мной? У меня там девчонка одна, китаянка… в переделку попала. По-японски ни в зуб ногой. Мне бы хоть разобраться, что с ней на самом деле…
Все еще не понимая, что происходит, Мари вставляет между страниц закладку, закрывает книгу, отодвигает в сторону.
– В переделку?
– Ну, поранилась немного… Да тут близко! Пешком два шага, сразу вернешься. Ты бы просто перевела, что с ней. А уж я в долгу не останусь.
Мари задумывается на пару секунд, глядит еще раз на незнакомку. Решает, что, видимо, бояться нечего. Кладет книгу в сумку, натягивает джемпер. Тянется за счетом на столе, но женщина тоже протягивает руку.
– Я заплачу!
– Ну что вы. Это же мой заказ.
– Да брось ты, ей-богу… Давай сюда без разговоров!
Обе встают. Сразу видно, что женщина – гораздо крупнее. Мари совсем хрупкая, а ее новая спутница сбита крепко, точно амбар для крестьянского инвентаря. Метр сто семьдесят пять, не меньше. Вздохнув, Мари отдает ей счет.
Они выходят из ресторанчика на улицу. Там все еще людно, несмотря на такой поздний час. Бренчит электронными ритмами игровой центр, вопят зазывалы у входа в караоке. Взревывают мотоциклы. Трое молодых парней сидят без дела на корточках у закрытых металлических жалюзи. Когда женщина с Мари приближаются, парни поднимают головы и молча провожают их любопытными взглядами. Видимо, находя в их парочке что-то комичное. Но вслух ничего не говорят. Просто смотрят. Жалюзи над ними густо расписаны разноцветной похабщиной из баллончиков.
– Меня Каору зовут, – сообщает женщина. – Не совсем, конечно, подходящее имя [2]… Ну да ладно, назвали так при рождении, теперь уж ничего не попишешь.
– Очень приятно, – кивает Мари.
– Ты извини, конечно. Прибегаю, тащу тебя куда-то… Напугала, небось?
Не представляя, что ответить, Мари молчит.
– Давай, я твою сумку понесу, – предлагает Каору. – Тяжелая вроде…
– Не стоит.
– Что у тебя там?
– Книги, форма, ну и вообще…
– Ты ведь не из дому убежала, правда?
– Вот еще, – отвечает Мари.
– Ну и слава богу.
Парочка шагает дальше. Оставляет позади веселые кварталы, сворачивает в узкий переулок и подымается вверх по склону. Каору торопится, Мари семенит за ней следом. Одолев темную пустынную лестницу, они попадают на следующую улочку. Как будто все кварталы в округе связаны между собой исключительно лестницами. У трех-четырех ночных баров вывески еще горят, но вокруг – ни единой живой души.
– Вон тот «рабухо» [3], – говорит Каору.
– «Рабухо»?
– «Лав-отель». Ну, для парочек… Секс-ночлежка, короче говоря. Видишь, неоновые буквы – «Альфавиль»? Нам туда.
Услыхав это название, Мари вдруг смотрит Каору в лицо.
– «Альфавиль»?
– Да ты не бойся, место не стремное. Я там менеджером работаю.
– И там же – раненая девушка?
Каору на ходу оборачивается:
– Ага. Извини, что так запутанно…
– А Такахаси тоже здесь?
– Не, он не здесь. В соседнем доме, в подвале, репетирует до утра. Во жизнь у студентов! Сплошная лафа…
Парочка заходит в гостиницу «Альфавиль». Вестибюль оборудован так, чтобы посетители сами выбирали номер по фотографиям на стене, нажимали его на пульте и автоматически получали ключ. И сразу же на лифте поднимались в комнату. Ни с кем не нужно встречаться взглядами и о чем-либо говорить. Два режима оплаты: «за отдых» и «за ночлег». Тускло-голубоватый свет. Мари с удивлением озирается, Каору машет рукой консьержке за конторкой в дальнем углу.
– Небось, ни разу в таких местах не бывала? – говорит Каору.
– Нет… Никогда.
– Ну что ж. Какого только бизнеса на свете не встретишь.
Они садятся в лифт, поднимаются на четвертый этаж. Проходят по коротенькому узкому коридору и останавливаются перед дверью с номером «404». Каору тихонько стучит, дверь приоткрывается. В щель с опаской выглядывает молодая девица с огненно-рыжей шевелюрой. Худая как щепка, бледная как стена. Безразмерная розовая майка, дырявые джинсы. Огромные кольца в ушах.
– А, Каору-сан… Ну слава богу! Где же вы ходите, заждались вас уже…
– Ну? Как она? – спрашивает Каору.
– Пока все так же.
– Кровь остановили?
– Да вроде. С грехом пополам. Все салфетки на тампоны извели…
Каору пропускает Мари в номер, закрывает дверь. Кроме рыжей девицы, в комнате оказывается еще одна горничная. Миниатюрная, с черными волосами, собранными на затылке, драит шваброй пол. Каору знакомит девушек.
– Это Мари-сан. Ну, которая по-китайски говорит. А это Кашка. Странное имечко, но так уж предки назвали… Давно у нас работает.
– Здрасьте! – улыбается Кашка.
– Очень приятно, – кивает Мари.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Перед вами книга самого экстравагантного – по мнению критиков и читающей публики всего мира – из ныне творящих японских писателей. Возможно, именно Харуки Мураками наконец удалось соединить в своих романах Восток и Запад, философию дзэн и джазовую импровизацию. Если у вас возникает желание еще встретиться с героем Мураками и погрузиться в его мир, тогда прочитайте «Дэнс-Дэнс-Дэнс».
"К югу от границы, на запад от солнца" (1992) – самый пронзительный роман классика современной японской литературы Харуки Мураками (р. 1949). Через двадцать пять лет в жизнь преуспевающего владельца джазового бара возвращается мистическая возлюбленная его детства – и почти забытая страсть вспыхивает вновь. Но призрак смерти неотступно следит за ним..."Касабланка" по-японски. Роман об экзистенциальной любви, которой не суждено сбыться, – впервые на русском языке.
Впервые на русском! Это первый сборник рассказов за последние годы, с тех пор как в Японии вышли «Токийские легенды» (2005). Харуки Мураками написал несколько романов. И только весной 2013 г. сочинил рассказ «Влюбленный Замза», который включен в книгу как пролог. А после него у автора появилось настроение и желание написать сборник рассказов «Мужчины без женщин», в самом названии которого заключен мотив и ключевая идея всех новелл: главные герои – мужчины, те, кого по самым разным обстоятельствам покинули женщины, те, кто потерял любовь всей своей жизни или не добился таковой.
Новый сборник рассказов Харуки Мураками. В целом он автобиографический, но «Кто может однозначно утверждать, что когда-то произошло с нами на самом деле?». Все это воспоминания, но затронутые темы актуальны всегда. Казалось бы, мы все уже знаем о Харуки Мураками. А вот, оказывается, есть еще истории, которыми автор хочет поделиться. О чем они? О любви и одиночестве, о поиске смысла жизни, в них мистические совпадения, музыка, бейсбол. Воспоминания, бередящие душу и то, что вряд ли кому-то сможешь рассказать.
«Хроники Заводной Птицы» несет в себе объем литературных форм поистине джойсовского масштаба: воспоминания, сны, письма, газетные вырезки, обращения к Интернету. И сколь фантастичными ни казались бы описываемые события, повествование не теряет от этого своей убедительности и притягательной силы. Роман оказывает гипнотическое воздействие. Эта самая амбициозная попытка Мураками вместить всю Японию в рамки одной литературно-художественной конструкции.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
ББК 84. Р7 84(2Рос=Рус)6 П 58 В. Попов Запомните нас такими. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2003. — 288 с. ISBN 5-94214-058-8 «Запомните нас такими» — это улыбка шириной в сорок лет. Известный петербургский прозаик, мастер гротеска, Валерий Попов, начинает свои веселые мемуары с воспоминаний о встречах с друзьями-гениями в начале шестидесятых, затем идут едкие байки о монстрах застоя, и заканчивает он убийственным эссе об идолах современности. Любимый прием Попова — гротеск: превращение ужасного в смешное. Книга так же включает повесть «Свободное плавание» — о некоторых забавных странностях петербургской жизни. Издание выпущено при поддержке Комитета по печати и связям с общественностью Администрации Санкт-Петербурга © Валерий Попов, 2003 © Издательство журнала «Звезда», 2003 © Сергей Шараев, худож.
…Все тени умирают в Городе. Иначе от них останется нежить, которая уходит в Лес. Именно там живут люди, которые не смогли до конца убить свою тень… …Череп пропал еще в 42-м, во время блокады Ленинграда, когда немцы разбомбили университет. Так исчезло единственное в мире доказательство существования единорогов… …Читателю Снов нужен статус. Сейчас ты получишь его. – Страж Ворот оттягивает мне правое веко и протыкает зрачок острием ножа… Золотые единороги и тайны человеческого подсознания, информационные технологии и особенности секса с ненасытными библиотекарями… Самый загадочный и мистический роман Харуки Мураками.
Вы кому-то отдали часть своего «Я» и получили взамен этого повесть? Вы уступили часть своей личности некой системе? Если это так, система эта когда-нибудь потребует от вас совершить какое-то «безумство»? Повесть, которую вы сейчас имеете, — действительно ли она ваша? И свои ли сны вы видите по ночам? Не могут ли они быть видениями какого-то другого человека и в какой-то момент превратиться в кошмар?Перед вами не просто книга выдающегося японского прозаика Харуки Мураками о жертвах зариновой атаки в токийском метро в марте 1995 года.
...Эта женщина любит Сумирэ. Но не чувствует к ней никакого сексуального влечения. Сумирэ любит эту женщину и хочет ее. Я люблю Сумирэ, и меня к ней влечет. Я нравлюсь Сумирэ, но она не любит и не хочет меня. Я испытываю сексуальное влечение к одной женщине – имя неважно. Но не люблю ее. Все так запутано, что сильно смахивает на какую-нибудь экзистенциалистскую пьесу. Сплошные тупики, никто никуда не может выйти. Должны быть альтернативы, но их нет. А Сумирэ в одиночестве уходит со сцены...
Он был юн, об окружающей жизни знал еще очень мало. Да и новый токийский мир сильно отличался от среды, в которой он вырос. Мегаполис оказался куда огромней, чем он себе представлял. Слишком большой выбор того, чем можно заняться, слишком непривычно общаются друг с другом люди, слишком быстро несется жизнь. Из-за всего этого он никак не мог настроить баланс между собой и окружающими. Но главное ― в те годы ему еще было куда возвращаться. Садишься на Токийском вокзале в «Синкансэн» ― и через каких-то полтора часа прибываешь в «нерушимый оплот гармонии и дружбы».