Последыш. Том I и II - [140]

— Зря ты, юноша, решил со мной бодаться, — покачал головой Глинский. — Как бы шею не свернуть.

— Я воевать с вами, Нестор Изяславович, не намерен, — Бармин пригубил бокал с красным вином и, наконец, закурил.

— Значит, воевать не хочешь, а гадости мне говоришь по доброте душевной?

— Нет. — На этот раз усмехнулся Ингвар, но не зло, а, скорее, добродушно. — Я пришел, чтобы договориться.

— Да, ну?

— Во-первых, не хотел ставить вас в неловкое положение, поскольку на приеме император вернет мне титул и разрешит Варваре носить родовое имя. А во-вторых, будет объявлено о состоявшейся помолвке между мной и дочерью Великого князя Андрея Романовича. В качестве приданного она приносит мне графство Менгден, а в качестве наследства со стороны матери Полоцкое княжество.

— Ловкий ты парень, Менгден!

— Не без этого.

— Ладно! — решительно рубанул ладонью воздух князь Глинский. — Я понял. Играть с Андреем в перетягивание каната я не буду. Считай, твоя взяла. Но на твоем месте я бы не стал сбрасывать Глинских со счетов.

— Так я и не собираюсь, — пожал Бармин плечами. — Я же сказал, давайте договариваться!

— Что предлагаешь?

— Варвара сегодня получит право именоваться графиней Менгден. Титул, как вы понимаете, не наследственный, но пожизненный, какую бы фамилию по мужу она ни взяла. В приданное за ней я даю миллион золотых рублей и замок Крево с прилегающими девятьюстами гектарами земельных владений.

— И кому такое счастье?

— Вашему сыну Петру.

— Сын от первой жены…

— Так и Варвара от первой.

— С ней этот вопрос обсуждал?

— А как же иначе? — удивился Бармин. — Я ее неволить не стану.

— Значит, ты про Петра в курсе? — прищурился Глинский.

— Я в чужие семейные дела не лезу, а они с Варварой, как я понял, росли вместе. Сговорятся, я думаю. Будет семья, пойдут дети…

— Чьи?

— Я же сказал, не мое это дело, — пожал плечами Ингвар. — Взрослые люди. Найдут компромисс.

— А что будем делать с Дареной?

— Если будете настаивать, женюсь. Но сразу хочу предупредить. Вакантно лишь место пятой жены, и это не обсуждается. Обсуждаться может только размер приданного и дата свадьбы…

Глава 17

1. Десятое июня 1983 года

Надо отдать должное князю Глинскому. Встретившись на императорском приеме, — в те полчаса, которые предшествуют торжественной части, — они обнялись, как родные. Причем инициатором объятий выступил как раз Нестор. Расцеловал сукин сын Варвару и Елену, крепко прижал к груди Ингвара, прослезился «ненароком» и не без показной гордости сказал незнакомому господину, оказавшемуся по случаю окольничим императорского двора князем Василием Владимировичем Углицким:

— Они мне все, как родные!

— Но и родные тоже, — добавил, спустя мгновение, взглянув со значением в глаза Бармину.

В принципе, теперь они снова были родней, а в перспективе и союзниками. Беседа тет-а-тет, начавшаяся с конфликта, затем пошла ровнее, и, в конце концов, они не только ударили по рукам, но даже успели обговорить детали будущих отношений, подписав составленный наскоро, — но отнюдь не небрежно, — договор о намерениях.

— Так и есть, — подтвердил Бармин. — Мы с Глинскими уже который век родня!

Нестор кинул на него острый взгляд, но от комментариев воздержался.

— Не буду задерживать вас, детки! — улыбнулся вполне дружелюбно и чуть повел рукой, словно указывал направление. — Идите! Небось есть еще с кем поговорить.

— Спасибо, Нестор Изяславович, — поблагодарил Ингвар, он понял, куда посылал его Глинский. На противоположной стороне белоколонного, наполненного светом зала стоял князь Андрей Романович с семьей. Впрочем, сыновей с невестками сегодня с ним не было, только он сам, Екатерина Алексеевна и Маша.

Раскланялись с Глинским и Углицким, и Бармин повел своих дам знакомиться с Северскими. Пока здоровались и перекрестно представляли и представлялись, супруга князя Северского с откровенным интересом рассматривала, как самого Ингвара, так и его дам. Она, по-видимому, уже знала, что княжна Збаражская является едва ли не официальной невестой Менгдена, но, как ни странно, в ее взгляде не было ни ревности, ни опаски. Скорее, в ее глазах отражался дружественный интерес, и Бармин взял этот факт на заметку. Сам он в это время, по большей части, смотрел на свою будущую жену. В платье малахитового цвета и в полной изумрудной парюре[160], Мария выглядела просто замечательно. Косу ей уложили на голове высокой короной, а из волос на лоб спускались две золотые цепочки фероньерки[161], удерживающие крупный каплевидной формы изумруд.

— Выглядите просто потрясающе! — шепнул Ингвар, распрямляясь после того, как поцеловал ей руку.

— Все для вас! — шепнула она в ответ. — И это ведь только витрина, господин мой Ингер. Представляете, что ждет вас в самой лавке?

«Вот же оторва»! — восхитился мысленно Бармин.

Он еще не знал, какой она станет ему женой и какой любовницей, но ее характер и темперамент ему уже нравились, не было претензий и к ее внешности. Молода и хороша собой, что тут скажешь!

— Тряпочка за тряпочкой… — улыбнулся он, продолжая слышимый лишь им двоим разговор.

— Стриптиз? — улыбнулась она. — Возможно, но не обязательно. Эдакий разврат еще надобно заслужить.