Последняя жертва Розы Ветров - [4]
Ничего.
Тут по полутемному кабинету прошла плотная волна холода, и рядом отчетливо прозвучало: «Прошу тебя, приезжай…»
Господи, что это?
Я подавила крик и нервно обернулась. Конечно же, никого не было ни за моей спиной, ни в приемной у секретаря. Тогда откуда этот голос? Я же его слышала! Я же не глухая!
Наверное, это последствия нервного напряжения. Надо купить новую упаковку валиума. Или лучше две.
«Я так тебя жду…» – вновь прошуршало в ушах.
– Стив, – выдохнула я в панике, – это ты сказал?
– Что? – ожил Логан, терпеливо ожидавший продолжения разговора.
Нет, это был не его голос, определенно не его. Внезапно мне стало страшно, так страшно, что я готова была немедленно выбежать из кабинета, лишь бы не оставаться наедине с пустотой и странным пугающим голосом, прошелестевшим в моей голове подобно осеннему ветру.
«Пожалуйста, приезжай… Дай мне увидеть тебя хотя бы раз!»
Опять!
Я закрыла уши руками и зажмурилась.
– Что случилось? – вопрос Стива прорвался сквозь мою ненадежную защиту, и я ухватилась за него как за соломинку:
– Я согласна.
– Селена? У тебя все в порядке?
– Да. Я согласна на ресторан, только приезжай за мной прямо сейчас, сможешь? Прямо сейчас!
Стив, наверняка готовый к долгим уговорам, опешил от такой смены моего настроения, но с явным облегчением в голосе протараторил:
– Да, конечно, уже выхожу. Буду минут через пятнадцать. Честно говоря, я так надеялся на встречу, что уже заказал столик в «Касле»[1]. Ты не против? Мы можем выбрать другое место, только скажи.
– Нет-нет, все отлично, приезжай скорее.
Сейчас мне было все равно, что «Касл» был нашим с папой местом и что после его смерти я не могла заставить себя даже проехать мимо, не то что там ужинать.
– Все. Понял. Скоро буду.
Телефон пискнул и затих.
Я вжалась в кожаную спинку кресла. Сердце бешено колотилось. Пальцы впились в подлокотники. Мокрые ладони противно липли к деревянным ручкам.
Может, мне просто показалось? Нет, не показалось. Я ведь отчетливо слышала его! Глубокий низкий голос, бьющий по нервам.
Нет уж, лучше подождать Стива внизу, в холле будет не так страшно. Выключив компьютер, я побросала вещи в сумку и выбежала в коридор.
Я не пользуюсь лифтами из-за жуткой клаустрофобии. Но сейчас, сбегая вниз по лестнице, почти пожалела об этом: за каждым поворотом мне чудились какие-то тени, и я замирала, прижавшись к стене, а на втором этаже подвернула ногу и едва не сломала каблук.
В вестибюле скучал пожилой чернокожий охранник Джойс. Он и перевел звонок Стива в мой кабинет. Увидев, как я выхожу со стороны лестницы, которой обычно пользуются только уборщицы, он не удивился и пожелал мне приятных выходных, а я попыталась улыбнуться ему в ответ. Конечно же, он знал о моем горе и желал подбодрить меня, как и все остальные, хотя добрые слова мне не помогали.
Прижав сумочку к груди обеими руками, я замерла у стеклянной двери, поближе к тепловой лампе. С наступлением осени ее всегда включали у входа в здание редакции. После волны холода в кабинете у меня до сих пор ныли кончики пальцев и мочки ушей.
Неужели я действительно слышала голос, зовущий меня куда-то? Или мне показалось? Нет, его звуки были настолько реальны и осязаемы, что я могла бы поклясться, что говоривший находился рядом со мной. Не у меня в голове, а рядом. И я слышала его!
Может, это первая стадия шизофрении?
Вглядываясь в потоки воды, струящиеся по стеклянным дверям подобно водопаду, я осознала, что со дня смерти папы испытывала только гнетущую тоску и безразличие ко всему, и ужас, охвативший меня, был первым живым чувством. Наверное, это даже хорошо, хотя как посмотреть…
Сейчас, согревшись и ощущая себя в относительной безопасности в компании Джойса, я решила, что голос был даже в какой-то степени красив. Ладно, пусть это шизофрения, но он был таким завораживающим, что, стоя в теплом светлом вестибюле, в глубине души я желала услышать его еще раз. Однако никакая сила на свете не могла бы заставить меня подняться к себе в кабинет для эксперимента.
– Мисс Сагамор?
Я притворилась, что не слышала обращенных ко мне слов.
Джойс за моей спиной огорченно вздохнул и прибавил звук радиоприемника. Продолжая напряженно вглядываться в сгущающиеся сумерки, я машинально отметила, что зазвучала Listen to your heart[2] моей любимой группы Roxette.
Слушать свое сердце? Для чего?
Там только боль. И ничего, кроме боли.
Несмотря на пробки, Стив не опоздал и подъехал к редакции как раз тогда, когда радиоприемник на столе у охранника сообщил, что в Портленде наступило восемь часов вечера и, несмотря на дождь, приближаются выходные, что само по себе приятно.
Кому как.
Стив помог мне сесть в машину, стараясь не выронить огромный черный зонт, который, словно живой, так и рвался из его рук. При этом сам Логан промок и зачерпнул ботинком из лужи.
Пристегнув ремень, я наблюдала за тем, как он устраивается за рулем и, бормоча себе под нос нечто не совсем литературное, стряхивает воду с волос. Наконец он завел мотор и взглянул на меня.
– Ну что, готова?
– Я – да. А ты?
– А что я?
– Тебя ничего не смущает?
Логан удивленно огляделся, ощупал себя и даже зачем-то выглянул в окно.
![Осколки памяти](/storage/book-covers/80/80e8da18b3e412d297d21f680ca7841fa0fbda70.jpg)
Расставшись с женихом, Кристина Риверс возвращается из Чикаго в городок своей юности, чтобы залечить душевные раны. По пути она попадает в аварию, теряет память и приходит в себя в доме молодого фотографа Ника Вуда, который называет себя ее мужем.Пытаясь соединить прошлое и настоящее, Кристина осознает, что ее связывает с Ником нечто большее, чем брачные узы. И теперь ей важно вспомнить не только свою нынешнюю жизнь, но и события десятилетней давности, которые она когда-то заставила себя забыть.Постепенно все встает на свои места.