Последняя жертва - [4]

Шрифт
Интервал

— Да, спуститесь вниз, молча. Объясните им ситуацию, скажите, что ребенку может срочно понадобиться помощь. Они должны быть готовы к реанимации грудного ребенка.

Она неохотно вышла из комнаты, а я подошла еще ближе к кроватке. Ноги не слушались, а руки в плотных перчатках дрожали. Давненько же я так не боялась животных! Я входила в клетки с тиграми и обрабатывала напильником ногти слона. Вводила успокоительное обезумевшим от боли барсукам и помогала отелиться буйволице. Я изведала и волнение, и азарт. И не раз. У меня случались нервные припадки, но страх я испытывала очень редко.

А вот сейчас я боялась — боялась за невинного младенца, который лежал всего в метре от меня. Боялась за малышку, смотревшую свои мирные детские сны о молоке и маминой ласке. Боялась из-за гада, свернувшегося на ее животике, высасывающего, словно паразит, ее тепло, и смертельно опасного. Змеиный яд — сложное вещество, предназначенное для того, чтобы обездвижить, убить, а после этого еще и помочь переварить жертву. Если бы эту кроху укусила змея, за считанные минуты антикоагулянты, содержащиеся в яде гадюки, начали бы препятствовать свертываемости крови, и место укуса продолжало бы кровоточить. Девочка страдала бы от нестерпимой боли, а болевой шок может привести к смерти. Спустя некоторое время расщепляющие ферменты стали бы разлагать ткани тела, началось бы обильное кровоизлияние. В конечном итоге ее плоть разбухла бы, кожа стала бы синюшной, багровой и даже черной.

И все это лишь от одного укуса. Достаточно внезапного, молниеносного броска — и малютке, которая и пожить-то еще не успела, пришел бы конец. Даже если бы малышке и удалось выжить, последствия были бы ужасными.

И ничего с этим не поделаешь.

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Змея продолжала спать, а девочка — о, нет, нет, нет! — начала просыпаться. Она стала что-то бормотать, потягиваться и изгибаться. Если она хоть каплю похожа на моих племянниц в детстве, через мгновение после пробуждения она поймет, что хочет есть, откроет рот и закричит, призывая мать. Примется сучить ножками и размахивать руками. Гадюка запаникует, станет защищаться. Тянуть было нельзя. Но даже теперь я не двигалась.

Мне раньше не доводилось прикасаться к дикой британской змее. И я вряд ли раньше видела гадюку, но сейчас у меня не было ни малейших сомнений, что я смотрю именно на гадюку. Ужи — длинные тонкие змеи с головой овальной формы. Эта особь была короче, толще, с хорошо различимым зигзагом вдоль темно-серой спинки и характерной для гадюки меткой в форме латинской буквы V на лбу.

Крошка запищала, змея проснулась.

Тварь подняла голову и огляделась, ее язык затрепетал, — гадюка почувствовала опасность, но не поняла, откуда она исходит. Снаружи внезапно послышался шум — вернулась Линей. Я потянулась к змее. Она резко изогнулась и бросилась на меня.

Когда гадюка вонзила зубы в мою кожаную перчатку, я свободной рукой схватила ее поближе к голове, приподняла и вытащила из кроватки. Линей прокричала что-то нечленораздельное и бросилась — мне показалось, быстрее змеи — к кроватке своей дочурки. Она схватила малютку и стала бормотать ей всякую успокаивающую чушь, а я в это время ногой открыла крышку контейнера для транспортировки животных, который захватила с собой из машины, и бросила туда змею. Она не сразу отпустила мою перчатку, но я слегка сдавила ее у основания головы — и дело было в шляпе. Я закрыла контейнер, заперла его и стянула перчатки. На моем правом запястье, в месте, куда впилась змея, виднелись два крошечных следа от зубов, но кожа не была повреждена. Я обернулась к Линей, все еще прижимавшей к себе дочь. По лицу матери ручьем текли слезы.

— Нужно раздеть ребенка, — сказала я. — Уверена, что с ней все в порядке, но нужно проверить.

Я подвела их обеих к пеленальному столику и, поскольку от Линей было мало проку, взяла у нее из рук ребенка и положила на столик. Я стянула с малышки одежки, расстегнула подгузник — какая нежная, словно перламутровая, у нее кожа!

Недовольная тем, что после сладкого сна с ней обращаются столь бесцеремонно, а молочка не дают, малышка протестующе размахивала ручками и ножками, а ее личико стало красно-коричневым, когда она начала вопить, требуя завтрак. Я схватила ее за запястья и расправила ручки, то же проделала с ножками. Перевернула на животик и осмотрела спинку, пухлую попку, затылок. Все безупречно.

Я взяла ее на руки и нехотя (удивительно, раньше я не испытывала тяги к детям) отдала матери. Линей схватила малышку так, как будто та была недостающей частью ее тела, и рывком расстегнула блузку.

Через несколько минут, в течение которых Линей, похоже, была не в состоянии разговаривать, а я не знала, что сказать, внизу послышались шаги и мужской голос. Взяв себя в руки (первая встреча с незнакомыми людьми — всегда суровое испытание), я подхватила контейнер со змеей и спустилась вниз, чтобы встретить бригаду «скорой помощи». Старательно избегая встречаться взглядом с членами бригады «скорой», я объяснила, что произошло, забрала свой телефон и попрощалась с Линей и ее дочерью.


Еще от автора Шэрон Болтон
Маленькая черная ложь

От номинанта на премию «Золотой кинжал» за «лучший криминальный роман года». «Я спрашивала себя: способна ли я убить? Спрашивала — и, похоже, получила ответ. Мне не трудно убить. Более того, у меня неплохо получается…» Роковая беспечность, трагедия — и двое детей мертвы. Ваши. Вот уже почти три года как небрежность бывшей лучшей подруги оборвала их жизни. Теперь каждая случайная встреча с этой женщиной в маленькой общине Фолклендских островов — пытка. И единственное, что пока еще дает силы существовать дальше — месть.


Теперь ты меня видишь

Неизвестный маньяк решил повторить пять канонических убийств Джека-потрошителя. Он убивает в определенные дни ножом с выгравированным на лезвии именем жертвы своего кровавого кумира. Детектив Лэйси Флинт, ставшая свидетельницей первой агонии, сама оказывается под подозрением, ведь о ее прошлом почти ничего не известно…


Жертвоприношение

Врач-гинеколог Тора Гутри обнаруживает на лугу за своим домом захоронение неизвестной женщины, у которой аккуратно вырезано сердце. Вскрытие показывает, что за несколько дней до смерти женщина родила ребенка и даже кормила его грудью. Кто эта незнакомка? Почему ее никто не ищет? Где новорожденный? И что за странные символы вырезаны на теле умершей?В поисках ответов на эти вопросы герои отправляются в мир нечеловеческих страданий и немыслимой жестокости…


Кровавая жатва

Триллер, от которого перехватывает дыхание!Семья переезжает в небольшой городок, и с первых дней понимает, что им не рады. Тому кажется, что за ним кто-то наблюдает, а его брат и сестра общаются с… призраком. Тайны городка превращают их жизнь в кошмар.Зачем жители проводят пугающие ритуалы? Почему в чаше для причастия оказалась кровь?Священник Гарри и психиатр Эви пытаются разобраться в происходящем и узнают, что за несколько лет здесь погибли три девочки.Исчезает еще один ребенок. Им нужно успеть спасти его!


Рекомендуем почитать
Высшая справедливость. Роман-трилогия

Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.


Дети-убийцы в истории. Реальные события

Страшные истории о преступлениях, совершённых подростками. Встречаются даже серийные маньяки. Некоторые вышли на свободу! Есть и девочки-убийцы… 12 биографий. От этих фактов холодеет кровь! Безжалостные маленькие монстры, их повадки, преступления и наказания… В Японии, Англии, России, США, Украине… Почему такое бывает? Случайность, гены, алкоголизм, бедность, неправильное воспитание, вина родителей или общества?


Вилла мертвого доктора

В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.


Забытые истории города N

СТРАХ. КОЛДОВСТВО. БЕЗЫСХОДНОСТЬ. НЕНАВИСТЬ. СКВЕРНА. ГОЛОД. НЕЧИСТЬ. ПОМЕШАТЕЛЬСТВО. ОДЕРЖИМОСТЬ. УЖАС. БОЛЬ. ОТЧАЯНИЕ. ОДИНОЧЕСТВО. ЗЛО захватило город N. Никто не может понять, что происходит… Никто не может ничего объяснить… Никто не догадывается о том, что будет дальше… ЗЛО расставило свои ловушки повсюду… Страх уже начал разлагать души жителей… Получится ли у кого-нибудь вырваться из замкнутого круга?В своей книге Алексей Христофоров рассказывает страшную историю, историю, после которой уже невозможно уснуть, не дождавшись рассвета.


Нечего прощать

Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.


Конус

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.