Последняя жемчужина - [20]
Как такое замечательное лицо с красиво изогнутыми бровями, густыми ресницами и пухлыми губами может быть столь строгим и даже суровым? Грета ощущала власть этих глаз, что, вперившись в нее, как будто читали ее мысли. Она не выдержала взгляда этой женщины.
– Ты будешь работать вместе с поварихой и Пейшенс и выполнять все задания, которые они тебе будут давать. Без дела здесь никто не сидит. Всегда найдется то, над чем нужно поработать. Это все. Твоя комната на верхнем этаже, общая со второй работницей. И еще, Маргарет, не забывай, ты пришла без рекомендательного письма. Ты здесь только потому, что за тебя поручился мой муж, не подведи его.
– Я не подведу. Спасибо, мэм.
Вместе с Пейшенс она взобралась по лестнице, не вполне осознавая, какое впечатление на нее произвело это собеседование. Разговор длился считаные минуты, и она даже не успела набраться смелости, чтобы задать вопрос. Теперь ей нужно было найти свое место в этом тихом доме с белыми стенами и пустыми комнатами. Тут не было привычного множества украшений, с которых нужно стирать пыль, только ряды фотографий на стенах. Ее неискушенному глазу все здесь казалось отменного качества, но пустота обескураживала.
В комнате под крышей, куда ее определили, были умывальник, железная кровать с жестким матрасом, занавески на окне и ряд деревянных крючков на стене над маленьким комодом. Здесь не было ни картин, ни даже вышитых вдохновляющих цитат из Библии. Усевшись на кровать, она окинула взглядом ту часть комнаты, где расположилась Пейшенс.
Мистер Блейк производил впечатление дружелюбного и открытого человека, в то время как его жена была холодна и замкнута. Грету вдруг охватила тоска по дому с его шумом и гамом, что было присуще всему Уэлмгейту. А здесь она ощущала себя иностранкой в стране, где ей предстояло выучить совершенно незнакомый язык.
На следующей неделе состоялось собрание Друзей Йорка, посвященное шитью. Гостей принимала хозяйка дома: чай, печенье и изысканные пирожные подавали разместившимся в гостиной леди с дочерьми, занятыми созданием «предметов благотворительности».
– Что это такое? – спросила Грета у поварихи Этель, которую не решалась называть по имени.
– Полезные вещи, которые они шьют для бедных. Ну, одежда для сирот и брошенных детей, погребальные уборы для умерших младенцев. Все делается очень аккуратно, не пропадает ни один лоскут черной, серой или белой ткани. Старую одежду распарывают и перешивают.
– А почему в этом доме нет разноцветных вещей?
– Так угодно нашей хозяйке. Ей нравятся яркие цвета в саду, там, где им предназначено быть самой природой, но себя она ничем не украшает. Да это и не нужно с такой белой кожей и такими каштановыми волосами, как у нее. Хозяин без ума от ее красоты. Сыновья пошли в нее, такие же миловидные. Я никогда не видела, чтобы женщина была так привязана к своим детям. Полагаю, только с ними она потворствует своим прихотям. Но это я уже сплетничаю, пожалуй.
Повариха поспешно ушла, чтобы заняться своими делами.
– Когда они приедут домой? – поинтересовалась Грета у Пейшенс.
– Со дня на день. Мастер[10] Эдмунд учится в колледже в Манчестере. Младший, Хэймер, – в школе-интернате в Экворте. Ты сразу поймешь, что они вернулись, – в доме будет шумно.
Постепенно Грета привыкала к строгому укладу, обязательному для обитателей этого дома. Она взглянула на Серенити, которая, будто в оправдание своего имени[11], тенью неторопливо проплывала через холл, кивком приветствуя гостей. Одетые в дневную форму, состоящую из платьев в серую и белую полосу с жесткими воротничками и манжетами и царапающих кожу накрахмаленных чепцов, Грета и Пейшенс принимали у них пальто и перчатки.
Никто здесь не носил волосы распущенными. Темные косы хозяйки неизменно были покрыты, и Грета представляла себе, как они струятся ниже талии, высвобожденные из тугого пучка на затылке. Не допускалась завивка с помощью щипцов. Волосы должны быть такими, какими их создала природа, а локоны Греты имели обыкновение закручиваться в сырую погоду в тугие спирали, что изрядно ее раздражало.
Дом Блейков был, казалось, бесконечно далек от Уэлмгейта, от зловонных выгребных ям на задних дворах, но Грета тосковала по суматохе субботнего рынка и пятничных вечеров, а что до воскресений… Она вздохнула. Сможет ли она привыкнуть к ним здесь?
Во время утренних молитв, совершаемых под руководством Эразма Блейка, все сидели молча. Говорить можно было, только если душа велела, и никто из них не смел открыть рот. Грета старалась не расплыться в улыбке, представляя себе, как велят души людям в Уэлмгейте орать и драться с субботнего вечера до утра воскресенья. И они слушали библейские изречения, стараясь не ерзать от нетерпения, до тех пор, пока хозяин не решит, что пора приступать к повседневным делам.
Все изменилось несколькими днями позже, когда тишина была взорвана возвращением домой Хэймера Блейка. По лестницам грохотали ботинки, из кухни, где он хватал кусок бисквита, доносился смех. Повариха теперь все готовила в удвоенных количествах, а корзина Греты с вещами для починки была доверху набита спортивными рубашками, рваными бриджами и горой другой одежды, нуждающейся в штопке.
Вдова Кей Партридж переезжает со своей маленькой дочерью Иви в Йоркшир. Они занимают небольшую пристройку на территории старинного поместья Уинтерджилл, чьи владельцы – Нора Сноуден и ее сын Ник – находятся на грани банкротства и поэтому сдают комнаты на время зимних праздников. Кей надеется, что нашла тихое убежище, но в доме то и дело происходит что-то необъяснимое, а в окрестностях, поговаривают, обитают призраки… Оставшаяся без внимания Иви полна решимости отправиться в чащу леса искать настоящее Рождество, а Ник тем временем понимает, что ранимая Кей Партридж вызывает в нем желание окружить ее теплом и заботой.
1930-е годы, Лондон. Долгие годы Калли не догадывалась, что на самом деле тетя Фиби ее настоящая мать. Но тайна раскрыта, и девушка, не в силах простить, сбегает в Каир, где у нее завязывается роман. Но обстоятельства вынуждают Калли вернуться на родину…2002 год, Австралия. Перед смертью отец Мелиссы оставляет ей открытку и письмо, в котором просит выяснить тайну его рождения. Дочь полна решимости узнать, кем же на самом деле приходится отцу леди с открытки. Мелисса отправляется в путешествие через океан, в дождливый Лондон.
После трагической аварии Миррен осиротела и вынуждена была отправиться жить к родственникам в самый отдаленный уголок Йоркшира. Однажды, спасаясь от снегопада, она укрылась на заброшенной ферме под названием «Край Света», где познакомилась с Джеком. На долгие годы он стал ей не только преданным другом, но и единственной опорой. Лишь повзрослев, Миррен поняла, что Джек для нее гораздо больше чем друг. Но прозрение пришло слишком поздно – началась война, и возлюбленным предстоит разлука.
Где-то там за горизонтом еще гремит эхо войны, а здесь тишина. В старинной усадьбе Йоркшира, вдали от бомбежек, разрухи и голода, организован приют для сирот, в котором познакомились Мадлен, Глория и Грегори. Они знают, что такое беда, не понаслышке. Каждый втайне мечтает победить страх и одиночество, найти дружбу и любовь. Беверли-Холл – их последний шанс выжить и обрести дом, окрепнуть и вылететь из родного гнезда в новую жизнь. Милые ласточки – вестники будущей весны…
Что может быть общего между ткачихой Мэй Смит и женой богатого американского промышленника Селестой Паркс? Первая держит за ручку маленькую дочку, полна надежд на лучшее будущее, вторая – возвращается к семье в Америку и страшится того, что ждет впереди. Но обе они стоят на палубах легендарного «Титаника» и не знают, что следующая ночь изменит их жизни навсегда. К шлюпке, в которой чудом спасутся женщины, подплывет капитан тонущего корабля и передаст им младенца. Мэй примет его как своего, но на рассвете, когда страх смерти сменит надежда, бедная мать сделает шокирующее открытие…
Сельма Бартли последняя, кто помнит события 100-летней давности. Она окружена заботой, любящими внуками и правнуками, но события прошлых лет никак не оставляют ее в покое. Несправедливость, которой была подвергнута ее семья, заставляет снова и снова возвращаться к событиям Первой мировой войны, когда забрали всё: семью, друзей, любовь… Сможет ли Сельма восстановить справедливость, если семейная тайна заставляет молчать, а свидетели давно погибли?
Джоли Маккиббен всегда полагала, что замужество без любви равносильно смерти. Но, когда ей самой пришлось выбирать между жизнью с нелюбимым и вечностью, девушка выбрала жизнь.
Эпохе испанского правления в Калифорнии приходит конец — американцы вытесняют гордых идальго с их законных территорий. Испанцы отвечают завоевателям дерзкими налетами и головокружительными вылазками… Жизнь благородного разбойника Рамона де ла Герра наполнена опасными приключениями, лихими погонями, отчаянными грабежами. Казалось бы, в ней нет места для любви и нежности. Но однажды Рамон встречает гордую юную Кэрли Мак-Коннелл — и его ожесточившееся сердце словно обжигает пламя…
Юная итальянка Катриона Сильвано всю жизнь мечтала о том, как будет выступать перед самой изысканной европейской публикой. И она не променяла бы свою мечту ни на что, если бы в ее жизнь не ворвался словно вихрь Питер Карлэйл, обаятельный англичанин, аристократ до мозга костей. Талантливая певица встает перед выбором: что предпочесть – страсть или исполнение мечты…
Спасая от виселицы бандита Джейка Бэннера, Кэтрин Логан всего лишь хотела подарить ему еще один шанс, а подарила… свое сердце.
Сэр Николаc Боваллет — потомок знатного рода и знаменитый пират. Однажды, в жестоком бою, он захватывает испанский галеон, и среди пассажиров корабля оказывается прекрасная сеньора. Бовалле и Доминика испытывают друг к другу одновременно вражду и непреодолимую страсть. Но любовь побеждает...
Она — Констанция Морлакс, самая богатая наследница Англии. Блестящая красавица с лучистыми глазами, она оказывается втянутой в жестокую «игру» короля Генриха I за власть. Ей приходится вернуться в Уэльс, где она становится жертвой преступника, сбежавшего из заключения, вломившегося в ее спальню и покорившего ее своими любовными прикосновениями.Он — загорелый белокурый Адонис, чье опасное прошлое заставляет его скитаться по стране. Он избегает сетей врага — только чтобы найти женщину, чьи поцелуи жгут его душу.