Последняя теория Эйнштейна - [90]
Как только Саймон поставил пустой стакан на стол, Ричард вскочил с дивана и снова его наполнил. «Не так уж плохо, — подумал Саймон, откидываясь в кресле. — К такому можно и привыкнуть».
— Значит, вы, джентльмены, работаете над протонными пучками? Гоняете протоны по кругу в ускорителе?
Оба кивнули, но не сказали ни слова. Им было все-таки как-то неловко разговаривать с русским наемником.
— Сложная, наверное, работа, — продолжал Саймон. — Следить, чтобы все частицы были нацелены как следует. Определять идеальные условия для соударения. А ведь странные вещи случаются, когда сталкиваются протоны, нет?
У них в глазах появилась тревога. Ричард чуть бутылку не уронил.
— Я… извините, — запнулся он, — я не очень понимаю, о чем вы…
— Не беспокойтесь, — усмехнулся Саймон. — Ваш профессор доверил мне эту тайну. В самом начале, еще когда давал задание, он мне все рассказал о возможных применениях Einheitliche Feldtheorie. Иначе я бы не знал, какую информацию мне следует извлекать из коллег Herr'a Doktor'a.
Но это заверение никак их не успокоило. Ричард крепче сжал бутылку, Скотт нервно потер ладони. Наверное, не хотели слишком задумываться о методах, которыми пользуется их досточтимый шеф.
В этот момент Гупта закончил разговор и вернулся в гостиную. Ричард и Скотт одновременно повернули головы, как два верных ирландских сеттера, не сводящих глаз с хозяина. Профессор наградил их доброжелательной улыбкой и жестом позвал Саймона:
— Идемте со мной. Мы должны кое-что обсудить.
Саймон выждал несколько секунд, ясно давая понять, что он не собачка и на команду «ко мне» не отзывается. Потом встал и вышел за Гуптой в кухню — неуютную тесную нишу, набитую перекосившимися шкафчиками.
— Вы говорили с Броком? — спросил Саймон.
Профессор кивнул:
— Он взял жену и сына Свифта, теперь гонит на юг изо всех сил. Эта карта может оказаться ценной в переговорах.
— В предположении, что теория в руках у Свифта. Уверенности в этом нет.
— Не будьте глупцом! Конечно, она у него.
У Саймона снова возникло желание оторвать голову старику.
— Свифт не только остановил скачивание, он еще и удалил все с сервера. Может быть, именно это он и намеревался сделать — уничтожить теорию. Может быть, это и велел ему сделать Кляйнман.
Гупта покачал головой:
— Нет, невозможно. Как раз это-то Кляйнман хотел бы меньше всего. Уверен, что Свифту даны инструкции теорию сохранить.
— Может быть, Свифт отнесся к приказам критически, увидев уравнения.
Профессор снова покачал головой:
— Можете мне поверить, теория у него. И уничтожить ее он не может, даже если бы хотел. Следующий шаг человечества вперед неизбежен. Ничто не может помешать нам выполнить нашу демонстрацию!
Саймон фыркнул — мессианские речи Гупты ему уже надоели.
— Хорошо, допустим, Свифт раздобыл теорию. Все равно нам надо его найти раньше, чем это сделают американские солдаты.
Гупта отмахнулся от этих мелочей, не составляющих трудности:
— И это тоже неизбежно. Через несколько часов мы будем знать, где сейчас Свифт и его спутники.
— И как же именно?
Старик осклабился:
— С ними моя дочь. А она метамфетаминовая наркоманка. Сейчас, без сомнения, она уже в некотором отчаянии.
На далекой поляне национального парка Чероки Грэддик собирал хворост для костра. Этот горец оказался идеальным проводником для беглецов: многие годы контрабанды змей по всем штатам Аппалачей научили его, как уходить от закона. После бегства из Форт-Беннинга Дэвид хотел взять курс на Мексику или Канаду, но Грэддик возразил, что слишком много прислужников Сатаны встанут между ним и границей. Вместо этого он повез их в Северную Алабаму, направив свой потрепанный универсал на извилистые дороги Песчаной горы.
Дэвид пытался представить себе, как это будет — провести лето в известняковой пещере с Моникой, Майклом и Элизабет. План был хуже чем непрактичным — он был безнадежным. Сколько бы они ни сидели в горах, армия и ФБР не прекратят поиски. А если каким-то чудом они ускользнут от преследователей и переберутся через границу, все равно не уйдут от опасности. Рано или поздно Пентагон их выследит — в Канаде, в Мексике или в Антарктике.
Через несколько минут Грэддик встал и подошел к костру, уже хорошо разгоревшемуся. Обернув руку серым платком, он вытащил разогретые банки тушенки и раздал их Дэвиду, Майклу и Монике. Еще он раздал пластиковые ложки, извлеченные из бардачка универсала. Мясо было еле теплым, но Дэвид тут же начал его есть, рассчитывая забыть свои тревоги хоть на время, пока будет доставать из банки клейкую говядину. Однако не успел он откусить второй кусок, как поднял голову и увидел стоящую над ним Монику — под мышкой у нее был лэптоп со вставленной флешкой. Даже в темноте было видно, что она взволнована.
— Нашла кое-что, — сказала она. — Но тебе это не понравится.
Дэвид отставил банку и встал. Они с Моникой отошли к искривленной сосне на краю поляны, футов на двадцать от Майкла и Грэддика. Раньше Дэвид думал, что это будет миг восторга, но сейчас был полон неприятных предчувствий. Дрожащий свет костра освещал профиль Моники.
— Она здесь? — спросил он. — Единая теория?
— Поначалу мне так не казалось. Если правду сказать, впечатление было, что не уравнения, а горячечный бред. Но потом я вспомнила, о чем мы вчера говорили. О теории геонов.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.