Последняя тайна жизни - [17]

Так родился удивительный эксперимент, с легкой руки И. П. Павлова названный "мнимым кормлением". Собака могла часами глотать одну и ту же порцию пищи, которая дальше пищевода не попадала, а экспериментатор работал в это время с обильно льющимся желудочным соком. Можно было варьировать пищу (вместо хлеба давать молоко или мясо) и наблюдать, как соответственно меняется химический состав желудочного сока. Или даже давать подопытной собаке заведомо несъедобные вещества: песок или мелкие камешки — и смотреть, как справляется ее желудок с такой сложной задачей.

Но главное было в другом. Впервые удалось экспериментально доказать, что работа желудка зависит от нервной системы и управляется ею. Ведь в опытах мнимого кормления пища не попадала непосредственно в желудок, а он начинал работать. Стало быть, команду он получал по нервам, идущим от рта и пищевода. В то же время стоило перерезать идущие к желудку нервы — и сок переставал выделяться.

Другими способами доказать регулирующую роль нервной системы в пищеварении было просто невозможно. Ивану Петровичу Павлову это удалось сделать впервые, оставив далеко позади своих зарубежных коллег и даже самого Р. Гейденгайна, чей авторитет был признан всеми в Европе и к которому И. П. Павлов совсем недавно ездил набираться опыта.

Мнимое кормление стало первым звеном в тех изобретательных физиологических экспериментах, которые отличали в дальнейшем научное творчество великого ученого. Успех этих опытов окончательно переключил его на исследование пищеварения. Деятельностью сердца он больше не занимался.

Теперь, как никогда, И. П. Павлов ощутил потребность в собственной лаборатории, где он мог бы решать интересующие его проблемы. В клинике Сергея Петровича Боткина И. П. Павлов, по его собственным словам, работал, "не разбирая, что мое, что чужое". Около десятка диссертаций врачей боткинской клиники были созданы на основе павловских экспериментов и при его непосредственном участии. Ассистенту Павлову пора было выходить на самостоятельную дорогу.

Но пройдет еще несколько лет, пока он наконец получит кафедру и станет полновластным распорядителем своих научных изысканий. Кафедра фармакологии академии, которую стал возглавлять Иван Петрович Павлов, размещалась в старинном здании на углу Нижегородской улицы и набережной Невы. Недавно построенный Литейный мост соединил теперь напрямую Выборгскую сторону с центрам города. Высокие узкие окна фасада смотрели на Неву.

Быстрый, подвижный, на ходу энергично жестикулирующий, профессор И. П. Павлов (по-прежнему ранним утром и боже упаси пропустить хоть один день) взбегал по широкой лестнице на бельэтаж. Минуя двери бывшей квартиры известного химика и композитора А. П. Бородина, где еще недавно звучали отрывки из "Князя Игоря" и собирались музыканты "Могучей кучки" и откуда теперь, после смерти хозяина, не доносилось ни звука, он направлялся в самый конец длиннющего коридора.

Кабинет профессора помещался в крохотной комнатке с одним окном. В двух других таких же комнатушках размещались операционная и кладовая. Самая же большая и светлая, с четырьмя огромными окнами предназначалась для опытов. Узкая лесенка вела из лаборатории в подвал, где находились подопытные животные и комната ухаживавшего за ними служителя.

Здесь было, несомненно, просторнее и удобнее, чем в лаборатории С. П. Боткина, хотя оборудования и средств на его приобретение по-прежнему не хватало. Тем не менее теперь и здесь царило оживление, с утра до позднего вечера работали сотрудники и прикомандированные к академии врачи. За пять лет, что провел тут И. П. Павлов, в лаборатории было выполнено под его руководством свыше двадцати научных работ и свыше восьмидесяти диссертантов с других кафедр стали докторами медицины с благословения и при поддержке Ивана Петровича.

Сам Иван Петрович за это короткое время заново исследовал всю пищеварительную систему: и желудок, и кишечник, и слюнные железы, и поджелудочную железу, и печень. Благодаря такой поистине титанической работе были открыты закономерности работы каждого органа и всей системы в целом.

Главный вывод, к которому пришел И. П. Павлов: все находится в ведении нервной системы. Именно она управляет работой как основного кухмистера — желудка, так и вырабатывающих "приправы", без которых ничего не удается "сварить", — запрятанных в его стенках или под тлим крохотных желез.

Но многие признанные авторитетные ученые считали, что "нервы тут ни при чем", все прекрасно обходится и без них — одной химией. И главным противником И. П. Павлова оставался все тот же профессор Р. Гейденгайн. Вынужденный было отступить под натиском фактов, полученных по павловскому способу мнимого кормления, европейский ученый теперь снова пытался доказать свое.

"Мнимое кормление есть все-таки мнимое, не настоящее, — говорили противники И. П. Павлова. — Надо добиться тех же результатов при истинном кормлении". В лаборатории профессора Р. Гейденгайна из желудка собаки выкроили изолированный "мешочек" — маленький желудочек, который был полностью отделен от основного. Пища в него не попадала, а все процессы шли как в большом, когда там переваривалась еда. Искусственно отделенный малый желудочек, "подобно зеркалу, лучше отражает нормальную работу нашей внутренней кухни", говорил Р. Гейденгайн.