Последняя тайна Романовых - [8]

Тобольск территориально и административно относился к Западной Сибири. В начале марта в город прибыл комиссар от западносибирского Совета Владимир Дуцман (нет-нет, не то думаете, Вольдемар Дуцман – латыш, еще в царские времена высланный в Сибирь из Риги) вместе с отрядом омских красногвардейцев. Они попытались взять под контроль дом губернатора, однако охрана их оттуда турнула, и они пошли… Вскоре за Романовыми незнамо с какой целью заявился отряд из Тюмени – тех шуганули уже омичи.

Но еще с зимы в городе плотно сидели уральцы по главе с избранным председателем тобольского Совета Павлом Хохряковым. Товарищ был простой, как винтовочный штык. Двадцать пять лет от роду, кронштадтский матрос с линкора «Заря Свободы», послан на Урал военной организацией при ЦК РСДРП(б).

Не стоит думать, что партия большевиков того времени была монолитна – это только в советских учебниках так писали. В ней существовали свои правый и левый фланги, различавшиеся по воззрениям с точностью до «совсем наоборот», причем правые по одним вопросам могли быть левыми по другим. Основным считается то отличие, что Ленин после взятия власти пытался играть «в государство», а левые – «в революцию», но в реальности все было сложнее, и далеко не всегда удается разобрать, что в их разногласиях от теории, а что – от борьбы самолюбий, каких-то своих интересов, а то и просто «праздника непослушания». В конце концов, все они вместе боролись, так почему Ленин – главный?

В военной организации засели как раз деятели левого толка, которые рвались делать революцию, невзирая ни на что. Да и в Кронштадте кипела та еще каша: большевики смешались с анархистами так замысловато, что ни один аналитик не разделит. Судя по его действиям[5], Хохряков был из тех, левее кого только стенка. В восемнадцатом году таких товарищей по стране гуляло – хоть лопатой греби.

Уралсовет питал непонятную слабость к Романовым (и не только Николаю с семьей), но все же рискну предположить, что основная борьба в тот момент шла не за них, а за славный город Тобольск. Омичи, посылая комиссара, были в своем праве – город относился к Западной Сибири. Но почему бы уральцам и не перекроить границы – революция же! Вот они и послали комиссара от себя, причем сделали это раньше, чем спохватились в Омске.

Что касается собственно Романовых, то омский комиссар отнесся к высокопоставленным узникам спокойно, а вот Уралсовет почему-то принял их судьбу близко к сердцу.

В марте 1918 года в Москву прибыл видный большевик Филипп Голощекин. На тот момент он являлся комиссаром юстиции Урала, областным военкомом, членом Уральского обкома ВКП(б) и Уралсовета. Был он также личным другом председателя ВЦИК и одного из двух лидеров Советской России – Якова Свердлова. До революции Свердлов играл на Урале ту же роль, что Сталин в Закавказье. Здесь он начинал революционную деятельность, и даже партийная кличка у него была Андрей Уральский.

Памятник Свердлову в Екатеринбурге

Яков Свердлов (второй справа) с братьями

Молодой Яков Свердлов

Яков Свердлов, председатель ВЦИК в период 1917–1919 годов, с семьей – женой Клавдией Новгородцевой и сыном Андреем, будущим полковником МГБ СССР

Свердлов – один из самым загадочных большевистских деятелей, о нем практически ничего не известно – и, наверное, неспроста… Какую игру он вел после революции и чем бы кончил, не умри в марте 1919 года, неведомо. Имея такого лоббиста, уральцы могли проталкивать многие решения, но оставался ли сам Свердлов «уральцем» или стал к тому времени «столичной штучкой», выбрал Москву, как выбрали ее грузин Сталин или поляк Дзержинский? Это вопрос… Однако связка между ним и Уралом, как следует из дальнейших событий, налицо.

Итак, приехав в Москву в марте 1918 года, Голощекин на заседании ВЦИК заявил, что Тобольск ненадежен и Романовых надо перевести в другое место. Казалось бы, какое ему вообще дело до царской семьи? Однако ВЦИК согласился и 1 апреля 1918 года принял решение: перевести Романовых из Тобольска в Москву для последующего суда над Николаем. В отличие от Временного правительства, большевики имели основания предать последнего самодержца суду – хотя бы за кровавый разгром революции 1905 года и еще более кровавое подавление крестьянских выступлений. Любил Николай в бытность свою императором раздавать гвардейцам боевые патроны и отправлять их «на усмирение», чего уж там…

Так что решение было вполне логичным, хотя и несколько несвоевременным: слишком много других забот, не до царя.

А потом началось странное. Уральский Совет почему-то потребовал перевода Романовых не в Москву, а в Екатеринбург. ВЦИК спорить не стал: да везите вы их куда угодно, только отстаньте! Уже 6 апреля решение было изменено. Или вроде бы изменено, потому что самое интересное началось дальше.

Для перевода царской семьи ВЦИК отправил на Урал своего полномочного представителя. Интереснейший был персонаж! Звали его Василий Яковлев. Любопытно, что Касвинов, приведший в своей книге биографии многих, даже малоизвестных деятелей, вроде того же Хохрякова, о Яковлеве не знал практически ничего – сообщенные им сведения оказались в большинстве своем ложными. И лишь в наше время биография этого товарища стала известна. Косвенно это свидетельствует о чем? О том, что в партийных архивах личного дела Яковлева, скорее всего, не было. Где же оно было? А где служил товарищ, там и лежало, но в те архивы исследователям удалось ненадолго попасть лишь в 90-е годы, а потом они снова захлопнулись.