Последняя ставка - [2]

Бетси была крупной женщиной — крупной и красивой, с умными серыми глазами и прекрасной грудью, плавно переходящей в стройную талию. У неё был зад породистой кобылицы и удивительно стройные ноги. Капитан заметил, что волосы цвета темной меди уложены специально для этой встречи.

Когда девять лет назад они познакомились, она едва достигла совершеннолетия и стеснялась своего роста и габаритов. Капитан поставил перед собой задачу — добиться от неё нормальной осанки. Теперь она сидела прямо, — удовлетворенно заметил он.

Бетси смотрела на него, когда он поднимался по лестнице, но сейчас отвела взгляд. Эта была четвертая по счету попытка, три предыдущих встречи пришлось отменить из-за занятости Папочки, дядюшек и кузенов.

Бетси отказывалась встречаться с Колином наедине уже полтора месяца; она сменила все замки на вилле в Розенарре, чтобы ноги его там больше не было. Ей было стыдно и больно. Ее шокировало, что человек их круга может так вести себя в денежных вопросах. Она с каждым годом любила его все больше и больше, но подозревала в скрытом антиамериканизме, если не чем-нибудь похуже. Боль и стыд пересиливали любовь. Надо было на что-то решаться или жертвовать своим самолюбием. И она решилась.

— Садись, Колин, — сказала она, — прости, но чаю мы тебе не предлагаем.

Мастерса все вообще игнорировали как вражеского наемника. Бетси была смущена таким отношением к старому другу семьи, но дело есть дело. Мастерс сам поздоровался со всеми по очереди с видом деревенского простака.

— Здравствуйте, меня зовут Эдвард Мастерс, я адвокат капитана Хантингтона.

Все небрежно с ним поздоровались. Дядюшка Джим зловеще улыбнулся, и эта улыбка испугала капитана.

— Добрый вечер, Эдвард, — сказал Папочка, знавший всех и вся.

Капитан протянул Бетси пакет от «Оспри».

— Что это? — спросила она, не прикасаясь к пакету.

— Маленький сувенир.

— От «Оспри»?

— Да.

— Ты взял его в кредит?

— Конечно.

— Тогда мне придется платить за него. Лучше тебе вернуть его назад, Колин.

Капитан сел в кресло и положил пакет на пол перед собой.

— Ну-с… — начал Папочка.

— Можно мне, Винсент? — спросил дядюшка Джим, повернулся к капитану и снял очки. — Ты, полагаю, знаешь, как мы работаем.

— Конечно.

— Тебе известно, что все мы здесь — одна команда. Один за всех и все за одного.

— Не сомневаюсь, Джим.

— Ты можешь подтвердить своему адвокату, что мы сделали все, чтобы за эти девять лет ты стал членом нашей команды, полноправным членом.

— Членом — да, но не полноправным. Я бы этого не сказал.

— Неполноправным? — вскинулась Бетси.

— Конечно, дорогая. Я бы и не хотел им стать, если вы меня верно понимаете. У вас свои семейные интересы, свои источники информации, куда мне до вас!

— Мы не о том, — отрезала Бетси, — дядя имеет в виду совсем другое.

— Извини, — сказал капитан.

— Джим, лучше говорить буду я, — вмешался дядюшка Пит. Он был единственным членом семьи, способным менять произношение от лондонского до техасского. — Мне кажется, мы с Колином были друзьями, поэтому лучше будет, если плохие новости сообщу ему я.

— Плохие новости?

— Да, дружище, я должен сообщить тебе, что наша Бетси хочет с тобой развестись.

— Об этом не может быть и речи! — взорвался капитан.

— Но я хочу развестись, — вмешалась Бетси, — и требую передать мне права на этот дом, на виллу в Розенарре и половину виноторговой компании, она загибала пальцы, сверкая бриллиантами. Сейчас Бетси уже не казалась крупной женщиной — напротив, она выглядела маленькой и беззащитной девочкой.

— Бетси, дорогая! Ты можешь получить все, что хочешь, но только не развод.

Бетси тихонько всхлипнула.

— Дорогая, вся ваша семья так гордилась, что у вас никогда не было разводов. Что скажет кардинал Хенли?

— Какое это имеет отношение к делу? У нас в семье никогда не было игроков.

— Ну, это не так страшно.

— Увы, Колин, — мрачно заметил дядюшка Джим.

Капитан игнорировал его и обратился к Бетси.

— Ты же не хочешь разводиться, дорогая?

— Я хочу этого больше всего на свете! — она впилась в него пылающим взглядом, — я должна развестись с тобой, пока ты не проиграл все до нитки!

Кузен Ларри пожал плечами. Папочка изображал безразличие. Кузен Гарри, накачанный, как десантник, смотрел так, словно собирался заехать Колину в нос.

— Дай-ка я поговорю с Колином, — мягко вмешался дядюшка Джим. — Ты конечно знаешь, Колин, и мы никогда не делали из этого секрета, что нам удалось кое-что о тебе выяснить. Для твоей же личной безопасности. Мы ведь не возмущались, что ты содержишь любовницу. Это твое личное дело, и даже Бетси признает твое право. Мы гордимся тем, что твой личный повар, Хуан Франкохогар, добился международного признание, это помогает в твоем бизнесе, и мы не считаем это излишеством. А разве мы когда-нибудь упрекали тебя за пристрастие к азартным играм? Ни разу, ты прекрасно знаешь. Но сейчас другое дело. Бетси не зря нервничает. По данным нашей проверки банковских счетов, ты выбросил на ветер больше двухсот тысяч фунтов стерлингов, принадлежащих ей. Не своих денег, Колин, а ее!

— Но ведь это, — вставил Колин, — не все её деньги.

— Этого я не говорил.

— Это даже не большая часть её денег.