Последняя почка - [51]

Алексей Нилыч, инженер-строитель, еще молодой человек, лет около двадцати семи, прилично одетый, стройный и сухощавый брюнет, с бледным, несколько грязноватого оттенка лицом и с черными глазами без блеску, задумчивый и рассеянный, говоривший отрывисто и как-то не грамматически;

Маврикий Николаевич, артиллерийский капитан, лет тридцати трех, высокого росту, красивой и безукоризненно порядочной наружности, с внушительною физиономией;

Игнат, плотный парень лет сорока, высокий, курчавый, с багровым, несколько опухшим и обрюзглым лицом, со вздрагивающими при каждом движении головы щеками, с маленькими, кровяными, иногда довольно хитрыми глазками, в усах, в бакенбардах и с зарождающимся мясистым кадыком, капитан;

Семен Егорович, очень невысокий старичок лет пятидесяти пяти, с довольно румяным личиком, с густыми седенькими локончиками, выбившимися из-под круглой цилиндрической шляпы и завивавшимися около чистеньких, розовеньких, маленьких ушков его, с тонкими, длинными, хитро сложенными губами, с несколько мясистым носом и с востренькими, умными, маленькими глазками, нувелист;

Шигалев, мрачный, нахмуренный и пасмурный, с ушами неестественной величины, длинными, широкими и толстыми, как-то особенно врозь торчащими, с неуклюжими и медленными движениями;

Петр Степанович, молодой человек лет двадцати семи или около, немного выше среднего роста, с жидкими белокурыми, довольно длинными волосами и с клочковатыми, едва обозначившимися усами и бородкой, с удлиненной к затылку и как бы сплюснутой с боков головой, с вострым лицом, с высоким и узким лбом, с мелкими чертами лица, с вострым глазом, с маленьким и востреньким носиком, с длинными и тонкими губами, с какою-то сухой складкой на щеках и около скул, которого ничто не могло привести в смущение, развязный;

Андрей Антонович, красивый, скромный и аккуратный, не без способностей, умел войти и показаться, умел глубокомысленно выслушать и промолчать, даже мог сказать речь;

Толкаченко, странная личность лет сорока, с прищуренно-хитрым взглядом и народными фразами с завитком;

Федька, с оскаленными ровными белыми зубами, с желтого отлива глазами, осторожно шмыгавшими, беглый каторжник.

Спустя какое-то время Настя, испытывавшая неизбывный голод по все новым и новым ощущениям, какие только можно достичь, презрев все понятия о прекрасном и безобразном, властно потребовала ото Льва, чтобы в их некрофилических оргиях принимали бы участие и женщины, много разных женщин. И замирающий от предвкушения новых сладостных утех Лев начал привозить в дом женщин, предназначенных для заклания на их сатанинском ложе.

Прикрыв глаза, он сосредоточенно, словно школьник у доски, произнес мне и женский список [3]:

Лизавета Прокофьевна, рослая женщина, с темными, с большою проседью, но еще густыми волосами, с несколько горбатым носом, сухощавая, с желтыми, ввалившимися щеками и впалыми губами, с серыми, довольно большими глазами, имевшими иногда самое неожиданное выражение, которая весьма уважала себя за свое княжеское происхождение;

Александра, Аделаида и Аглая, барышни двадцати пяти, двадцати трех и двадцати лет, здоровые, цветущие, рослые, с удивительными плечами, с мощною грудью, с сильными, почти как у мужчин, руками, красавицы;

Нина Александровна, лет пятидесяти с худым осунувшимся лицом и с сильною чернотой под глазами, вид которой был болезненный и несколько скорбный, но лицо и взгляд были довольно приятны; с первых слов заявляя характер серьезный и полный истинного достоинства;

Варя, девица лет двадцати трех, среднего роста, довольно худощавая, с лицом не то чтобы очень красивым, но заключавшим в себе тайну нравиться без красоты и до страсти привлекать к себе;

Катя, служанка;

Паша, служанка;

Марфа Борисовна, дама лет сорока, сильно набеленная и нарумяненная, в туфлях, в кацавейке и с волосами, заплетенными в косички;

Дарья Алексеевна, бойкая дама лет сорока, из актрис;

Алена Ивановна, сухая старушонка, лет шестидесяти, с вострыми глазками, с маленьким вострым носом и простоволосая, мало поседевшие волосы которой были жирно смазаны маслом;

Катерина Ивановна, ужасно похудевшая женщина, тонкая, довольно высокая и стройная, еще с прекрасными темно-русыми волосами и с раскрасневшимися до пятен щеками;

Настасья, кухарка, из деревенских баб;

Лизавета, высокая, неуклюжая, робкая и смиренная девка, чуть не идиотка, тридцати пяти лет;

Луиза Ивановна, дама очень полная и багрово-красная, с пятнами, видная женщина, очень пышно одетая, с брошкой на груди величиной в чайное блюдечко;

Амалия Людвиговна, чрезвычайно вздорная и беспорядочная немка;

Соня, лет восемнадцати, малого роста, худенькая, но довольно хорошенькая блондинка, с замечательными голубыми глазами;

Дуня, высокая, стройная, сильная, самоуверенная, с мягкими и грациозными движениями, с темно-русыми волосами, с почти черными, сверкающими, гордыми и иногда неимоверно добрыми глазами;

Пульхерия Александровна, казавшаяся гораздо моложе своих сорока трех лет, с лицом, сохранившим остатки прежней красоты, с начинающими седеть и редеть волосами, с маленькими лучистыми морщинками около глаз, со впалыми и высохшими от заботы и горя щеками;