Последняя песнь до темноты - [2]

Пока он обдумывал это, меланхолично и удовлетворенно, Дан услышал новую музыку, разбившую тишину. Но не эту музыку он слышал до этого. В ней не было гармонии, она терзала ночь. Его душу. А потом перед глазами потемнело.

Когда Дан проснулся, он с болью склонялся спиной над твердой поверхностью. В комнате горели свечи, чуть не ослепляя. Дан закричал.

Он увидел у мужчины перед собой вытянутый нож. Его лицо было красной маской. Через миг Дан понял, кто это был, и что маска была кровью.

— Дан Бейлинт, — сказал мужчина и провел ножом по горлу Дана. Это было быстро, главная артерия тут же оказалась перерезана. Вокруг онемевшего лица Дана возникла лужица крови, собравшаяся на столе. Аккуратная работа.

* * *

Лин с воплем проснулась. Она потянула одеяло с Леандра и прижалась к нему, хотя в комнате было жарко. Она дрожала.

— Ради богов, Лин, — пробормотал Леандр и потянулся за одеялом. — Отдай.

Ее пальцы ослабли, она позволила ему забрать грубую ткань. С кровати ей было видно луну, белую улыбку в небе. Лин покачала головой, метафора не помогала. Но ужас, пронзавший ее, не отступал.

— Что такое? — сказал Леандр. Наверное, ощутил ее дрожь.

Лин свесила ноги с кровати и подошла к окну. Снаружи она видела темный переулок, толком ничего. Запах оттуда заставлял закрывать окно даже летом.

— Я слышала крик.

— Это был сон, — сказал Леандр. — Или… ты знаешь, что бывает в таких местах. Ничего жуткого.

Она была рада, что он не видел ее, что его лицо все еще утыкалось в его плоскую подушку. Кошмары были не новым для Лин. Она не знала, почему именно этот так сильно ранил. Картинки уже угасали: длинный нож, свечи. Но крик был новым. Худшим кошмаром.

— Леандр, я могу сыграть нам песню? Одну? — Лин старалась звучать спокойнее, чем ощущала себя. Лира была его, ему не нравилось, когда она прикасалась к ней. И он спал.

Но, может, она недооценила его доброту. Он мог быть щедрым. Она знала.

— Ты с ума сошла, — сказал он. Она увидела, как он в тусклом свете потянулся. — Ты придумала кошмар, чтобы добраться до моей лиры. Одна песня.

Она кивнула, погладила нежно металлические струны инструмента. Она была благодарна тому, что была в этой комнате и с этой лирой в руках, и слезы выступили на ее глазах.

— Хорошо, — сказала она. — Я спою тебе колыбельную.

* * *

Глаза смотрели на нее. Нет, это были прорези, а не глаза, в маске, что стояла на прикроватном столике, озаренном луной. Но Рианне казалось, что за ней следят, и она прижала ухо к двери спальни. Тишина в коридоре.

Она ощутила укол вины на миг при виде прекрасной маски, подарка от человека, за которого она должна была выйти замуж. Но она уже двигалась. Она приоткрыла дверь, беззвучно, ведь петли она смазала до этого. Весь день она думала об этом моменте, за полночь, когда она была убеждена, что отец спит. Даже если он задержался и писал в своих книгах учета или расхаживал по кабинету, распивая вино. У такого торговца, как мастер Гелван, было много забот.

Отец Рианны был не из тех — часто богатых — мужчин, что запирали дочерей на ночь. Раньше она бы рассмеялась от такой мысли. Они оба рассмеялись бы. Он шутил, что семнадцатилетняя Рианна уже была рассудительной, как старая дева, и ужасно послушной.

Она скользнула за дверь, осторожно шагая в сатиновых туфлях. Они позволяли ей тихо скользить по плитке на полу, а потом по ступенькам в комнаты внизу. Ночью дом Гелвана казался зловещим, лунный свет отражался от белого мрамора пола и колонн, который так любил мастер Гелван. Этот камень доставили на кораблях с юга за большие деньги. Рианна думала, что ее тень на сияющем полу была как преследующий дух. Она поежилась.

Дариен дразнил бы ее, если бы знал.

Эта мысль показалась жуткой и заманчивой одновременно. От биения ее сердца можно было оглохнуть.

Добравшись до двери кабинета мастера Гелвана, Рианна услышала голоса. Ее отец и еще один. Ее сердце грохотало, но она замерла. Еще было время пройти на носочках мимо двери кабинета, чуть приоткрытой, и сбежать в главную комнату, а оттуда — в сад.

— …Записка на теле с именем, — сказал голос не ее отца. Рианне голос показался знакомым, а потом она поняла, что это был один из слуг с кухни, Кэл. — Похоже, это подтверждает вашу теорию, что между убийствами есть связь.

— Его кровь была осушена, как и у остальных, Кэллам? Уверен? — голос мастера Гелвана был тихим и тревожным.

— Я говорил со слугами мастера Бейлинта. Рана была такой же. Но мастера Бейлинта нашли не на улицах, а в его саду. Допросили ночного стража.

Рианна онемела. Она зажала руками рот, чтобы не было слышно ее дыхание. Убийства. Этот кошмар начался в прошлом году, но всегда был вдали: тела находили на ветхих улицах в бедных районах Тамриллина. Мастер Гелван скрывал бы это от нее, если бы мог, но слуги болтали. Убийства совершались в схожем стиле: рана от ножа на горле, крови в жертве не было. Пока таких жертв было шесть.

Дан Бейлинт, седьмой, был похож на ее отца — торговец со связями с королем и двором. И его нашли не на улицах. В саду.

— Я завтра отправлюсь сам и выражу соболезнования семье, — сказал мастер Гелван. — Спасибо, Кэллам, за хорошую работу. Насчет остального — приглашения разослать завтра. Думаю, нужно добавить в список несколько имен.