Последняя одиссея - [4]

Франческо, понизив голос, перевел:

– «Книга знаний об остроумных механических устройствах».

– Написана два века назад, – уточнил Леонардо. – Можешь ли ты вообразить золотой век ислама, когда невероятно почитались наука и познание?

– Хотелось бы мне когда-нибудь отправиться в те земли.

– Ах, дорогой Франческо, уже слишком поздно. На них опустилась тьма войны и невежества. Тебе бы там не понравилось. – Леонардо коснулся переплета книги. – К счастью, древнее знание уцелело.

Он открыл книгу наугад. Арабская вязь ручьями чернил обтекала цветное изображение фонтана: из клюва павлина вода падала на сложную систему шестеренок и барабанов. Франческо знал, что и остальная часть книги полнится изображениями различных устройств, многие из которых способны двигаться сами по себе, как тот же лев, заказанный французским королем.

– Книгу написал Исмаил аль-Джазари, – сказал Леонардо. – Блестящий художник и главный инженер династии Артукидов[6]. Подозреваю, из этой книги мне удастся почерпнуть много знаний, которые помогут сконструировать золотого льва для короля Франции.

– Возможно, есть еще одна книга, которая окажется вам полезна, – прозвучало за спинами учителя и ученика.

Леонардо и Франческо разом обернулись к двери, которую по недосмотру оставили открытой. В проеме стоял невысокий, крепко сбитый мужчина. Простая белая сутана и пилеолус[7] будто сияли в скудном сиянии лампы. Франческо со свойственной юноше прытью упал на колени и опустил голову. Леонардо же едва успел преклонить колено, когда священник заговорил вновь:

– Будет. Встаньте, вы оба.

Франческо повиновался, хотя головы поднять не смел.

– Ваше Святейшество.

Папа Лев Десятый оставил у входа двух гвардейцев и прошел к художникам. В руках он бережно держал тяжелую книгу.

– Я слышал, что ваш подмастерье роется в наших библиотеках. О цели его поисков мне тоже донесли. Смотрю, вы намерены сделать все возможное, дабы ублажить нашего гостя на севере.

– Говорят, король Франциск бывает довольно требователен, – признал Леонардо.

– И воинственен, – подчеркнуто добавил папа. – Хотелось бы, чтобы это свое качество он проявлял исключительно на севере. А значит, разочаровывать его королевское высочество не стоит, если только он не двинет свои армии дальше на юг. Во избежание такого поворота я решил отрядить вам в помощь собственных людей.

Папа Лев подошел с книгой к столу.

– Вот, отыскали в Священном ларце.

Франческо удивленно замер. Священный ларец – это личная библиотека пап, в которой, по слухам, хранятся удивительные книги: и христианские, и те, что были написаны еще на заре веры.

– Ее добыли во время Первого крестового похода, – объяснял понтифик, водружая книгу на стол. – Персидский труд о механических устройствах, написанный в девятом веке от Рождества Господа нашего. Мне показалось, он тоже будет вам полезен.

Явно заинтригованный, Леонардо приподнял непримечательную обложку, с которой давно стерлось тиснение. Увидев же имя автора, он резко обернулся к понтифику.

– Бану Муса!

Его Святейшество кивнул и перевел:

– Моисеевы дети.

Франческо раскрыл было рот, намереваясь задать вопрос, но тут же, смущенный, закрыл и замер.

Леонардо, впрочем, чуть обернувшись в его сторону, ответил:

– Моисеевы дети – это три брата из Персии, жившие за четыре века до аль-Джазари. Аль-Джазари в своем труде упоминает их имена, называя источником вдохновения. Я и не думал, что до наших дней сохранился хоть экземпляр их работы.

– Не понимаю, – прошептал Франческо, подходя ближе. – Что это за книга?

Леонардо накрыл ладонью страницы с древним текстом.

– Подлинное чудо. «Книга об остроумных устройствах».

– Но… – Франческо перевел взгляд на книгу, лежавшую подле нее, которую он с таким трудом отыскал.

– Да, – признал Леонардо, – наш высокочтимый аль-Джазари назвал свое творение в честь более древнего труда, слегка изменив заглавие. Говорят, эти три брата, Моисеевы дети, десятилетиями вслед за падением Римской империи собирали и сберегали греческие и римские тексты. Со временем братья, основываясь на обретенных знаниях, составили собственную книгу изобретений.

– Однако, – присоединился к ним папа, – братьев интересовали не только познания в науке. – Открыв книгу в самом конце, понтифик вынул из нее стопку невшитых страниц. – Что скажете?

Леонардо прищурился, вглядываясь в испещренный вязью пожелтевший пергамент.

– Это раннеарабский, – покачал он головой. – Я не большой его знаток. Со временем, может статься, у меня и вышло бы…

– В моем распоряжении есть знатоки арабского, – отмахнулся папа. – Им удалось перевести текст. Похоже, это одиннадцатая часть одного крупного поэтического произведения. Вступление гласит: «К морю и к ждавшему нас на песке кораблю собралися все мы и, сдвинувши черный корабль на священные воды, мачту на нем утвердили и к ней паруса привязали».

Франческо нахмурился, гадая, где он уже слышал эти строки.

Понтифик тем временем продолжил декламировать перевод по памяти:

– «Взявши барана и овцу с собой, на корабль совокупно взошли, сокрушенные горем, лиющие слезы… и пошли по течению вод Океана берегом к месту, которое мне указала Цирцея».