Последняя обитель. Крым, 1920-1921 гг. - [216]

В довольно интересном исследовании крымской редакционной коллегии под названием “Неизвестные страницы политических репрессий в Крыму. Права голоса лишены”³³⁹ фамилия Канаки встречается снова. Речь идет о Канаки Константине Кузьмиче, крестьянине деревни Бал-ти-Чокрак, признанном в 1931 г. кулаком и высланном в Удмуртию. Не исключено, что упомянутые выше Канаки были его родственниками.

²⁸ Неизвестные страницы политических репрессий в Крыму. Права голоса лишены /

ГРИМАСЫ РЕАБИЛИТАЦИИ

Живительный луч надежды на восстановление справедливости пробился лишь в 50-е годы. Сейчас уже всем известно, что по постановлению Президиума ЦК КПСС от 31 декабря 1955 г. была образована комиссия для изучения материалов о репрессиях членов и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) в период 1935— 1940 гг., избранных на XVII съезде партии, и других граждан страны. В состав этой комиссии, кроме Н. М. Шверника и П. Т. Комарова, вошли секретари ЦК П. Н. Поспелов и А. Б. Аристов. Рабочую группу комиссии представляла большая группа прокуроров, которая еще до создания комиссии пересмотрела архивные дела о политических преступлениях в отношении около 40 тыс. человек, и по протестам прокуроров судами они были реабилитированы.

Работа комиссии касалась ограниченного круга репрессированных лиц,

Paiius scro guam nunguam Лучше поздно, чем никогда Тит Ливий

однако по своим результатам она оказалась значительной. Из 139 членов и кандидатов в члены ЦК, избранных XVII съездом в указанный период, было репрессировано 99 человек, из 22 членов ревизионной комиссии было осуждено 18, из 61 члена комиссии партийного контроля было репрессировано 29Под “иными гражданами” предполагалось пересмотреть дела в отношении наркомов, руководителей центральных и высших республиканских ведомств и хозаппарата, генералов, а также начальствующего состава ЧК, ГПУ, НКВД. О пересмотре миллионов дел

о репрессиях рядовых граждан, тем более — крымских дел 1920—

1921 гг., речи вообще не было.

Люди помнят и доклад Хрущева “О культе личности и его после ДCT8 и -

’ Реабилитация. Политические процессы 30—40-х годов. — М., 1991. — С. 81—83.

ях”, составленный по материалам проверки указанных дел и прочитанный им 25 февраля 1956 г. на XX съезде партии³⁴⁰. Доклад, хотя и отражал ужасающие факты злоупотреблений, фальсификаций и необузданного террора в прошлом, был умеренно примиренческим, половинчатым и далеким от принципиальности. В докладе Никита Сергеевич превозносил ленинское учение, советский государственный и общественный строй, неисчерпаемый потенциал социалистического способа производства и труда, одобрял уничтожение всех иных политических партий и прочих классовых врагов. При этом всю вину за беззаконие в 30—40 годах он возложил, конечно же, на Сталина. Хрущев пытался определить и мотивы его деяний. В конце доклада он заявил: “Все это рассматривалось им (Сталиным) с позиций защиты интересов рабочего класса, интересов трудового народа, интересов победы социализма и коммунизма. Нельзя сказать, что это действия самодура”³⁴¹.

Тем не менее доклад Хрущева — это важнейший документ, имеющий исключительно судьбоносное значение для всего народа, прежде всего для незаконно репрессированных граждан. Он положил начало и открыл путь для их оправдания и реабилитации. Последующее партийное руководство уже не могло в полной мере игнорировать его выводы и скрывать трагедию народа, несмотря на такие попытки.

Чем же объясняется такой небывалый крутой поворот в политике руководства страны? Какие причины вынудили новое руководство страны поднять до тех пор непроницаемую завесу, чтобы открыть народу потрясающие факты беззакония. В связи с этим возникает вопрос, насколько намерения руководящих кругов в раскрытии сверхсекретных данных были действительно доброжелательными и благородными? Некоторые объяснения этого феномена в литературе приводятся, но в данном случае не будет лишним о них напомнить.

Прежде всего следует учитывать сложившееся в то время крайне бедственное положение народа, нежелание его и дальше терпеть угнетение, а потому четко вырисовывалось стремление руководства любой ценой удержать народ в повиновении. Население страны уже много лет находилось под бременем насилия и издевательств. Наверное, каждая вторая семья испытала на себе ужас репрессий — потеряла отца, сына, брата, была раскулачена или сослана в дикие, малопригодные для жизни местности. Бескрайние просторы Востока и Севера были окутаны колючей проволокой лагерей, где томились миллионы заключенных. Окраинные города и поселки были окружены бесчисленным количеством бараков, в которых содержались выселенные, сосланные, бывшие военнопленные, освобожденные из лагерей, но лишенные права вернуться на родину, депортированные семьи, а вокруг простирались тысячи братских могил погибших в неволе людей. В крупных городах были свои тайные кладбища, по примеру киевской Быковни, где закапывали трупы расстрелянных. Наиболее массовому произволу были подвергнуты жители Украины, Крыма, Прибалтики, Северного Кавказа, которые не смогли этого забыть и простить. Факты творимого репрессивными органами беззакония при всемерном покровительстве и поддержке партийных центральных и местных комитетов все больше проникали в толщу народа, а уже оттуда, изнутри, возмущение неудержимо распространялось по всем регионам страны.