Последняя ночь Александра Македонского - [9]
Воцарилась тишина. Но лица военачальников и друзей царя македонцев выдавали их неподдельное изумление и радость. Один Александр размышлял, не присоединялся к настроению товарищей.
Когда же он прервал молчание, обратился к ним с вопросом, голос его был ровным и невыразительным:
– Как считают военачальники? Что мне ответить?
Парменион поднял ребро барана, глянул на остальных и, выражая общее мнение, воскликнул:
– Клянусь Зевсом! Будь я Александром, я принял бы это предложение!
– Клянусь Зевсом! – насмешливо заметил Александр. – Будь я Парменионом, я бы так и поступил! – И он гордо объявил гонцу: – Передай Дарию мой ответ. Слава мне дороже царства и жизни. Либо возьму всю его державу, либо ничего мне не нужно!
Гонец оторвал лоб от травы, поднялся с колен. Забрался на коня и, стегнув его круп плетью, галопом поскакал обратно. Александр продолжал стоять на месте, неотрывно наблюдая, как он удалялся и отдалялся.
К уху Пармениона наклонился его сын, военачальник Филот, и прошептал:
– Отец, Дарий соберёт ещё больше войск, и мы потеряем всё, что заслужили этой победой. Он безумец, раз не послушался тебя.
Парменион помрачнел, отхлебнул вина из чащи, поморщился. Затем еле слышно вымолвил:
– Он велик, как никто из тех, кого я знал и знаю.
...Серебристый серп луны не в силах был рассеять ночной мглы. Лишь от неверного огня факела, который нёс угрюмый раб, высвечивались песчаная дорожка сада и ухоженные кусты с цветами, а за ними ближайшие плодовые деревья. Раб подстраивался под шаги Пармениона и Филота: они ступали перед ним в богатых одеяниях персидских вельмож, сановных владельцев плодородных и обширных сатрапий. Бесшумный, как призрак, он освещал им дорожку, которая вела к приземистым очертаниям крыла вытянутого у проточного озерца старого дворца. Филот округлился лицом и телом и уже мало напоминал того молодого мужчину, что участвовал в первых сражениях Александра. Парменион изменился меньше – многолетняя привычка к каждодневным военным упражнениям и играм позволяла ему сохранять тигриную упругость ног и силу в руках.
– Отец, – настаивал Филот, – мы же богаче других. А если объединимся, станем богаче всех. Мы лучшие военачальники, нам он обязан своими завоеваниями. Но, как рабы, мы довольствуемся только тенью его славы.
Парменион хранил упорное безмолвие. Смолк и Филот. Они вышли к лужайке посреди сада, где их поджидал верный телохранитель Пармениона с двумя вороными конями под сёдлами. Парменион подошёл к своему скакуну, забрал поводья у телохранителя. Когда телохранитель по привычке без распоряжения уселся на другого коня и отъехал к тропинке под чёрную крону дерева, он всем телом обернулся к сыну и с тоской зрелого мужа, который не может оградить близкого ему человека от несчастья, негромко предупредил:
– У меня было три сына. Двое погибли в сражениях. Остался ты. Спустись на землю.
– Меня любит армия, – возразил Филот.
Парменион поднялся в стремени и опустился в седло. На коне к нему вернулась обычная властность. Он наклонился к сыну и потребовал:
– Спустись на землю.
Не желая слушать, что надумает ответить сын, он сильно сжал ногами бока коня, пустив его в лёгкий бег прочь от озерца. Филот какое-то время прислушивался, как удаляются отец и телохранитель, как затихают отзвуки конского топота и шелест потревоженных веток, затем надменно выпрямился и сжал губы.
– Тебе придётся выбирать между мной и им, отец, – холодно бросил он вслед топоту в мрачную темень.
За ближними кустами роз змеёй отполз молодой и безносый раб-негр. Он встал, проскользнул за крыло дворца и заторопился прочь, спеша донести, что услышал.
... Тяжёлый ковёр завешивал, делал невидимой узкую нишу в стене подземной тюрьмы. В нише не удалось бы различить и поднесённой к глазам монеты и, сидя на прохладном каменном уступе, Александр весь обратился в слух, не упускал ни слова, ни звука из происходящего за ковром. Там опять резко вырвался мучительный стон пытаемого мужчины.
Подземный застенок под главным дворцом Дария освещали два вставленных меж камней факела, они потрескивали, слегка чадили, и чад возносился к закопчённому потолку. В дрожащем свете факельного пламени, у стены напротив чёрного ковра на цепях свисал обнажённый Филот. Палач из персов, низколобый, с лохматыми бровями над глубоко посаженными глазками, отнял от его груди раскалённое тавро и сунул в пылающие в жаровне угли. Бледное лицо Филота покрылось склизким потом, ко лбу прилипли сбившиеся русые пряди. На белой, исполосованной ударами плетей груди выделялись два клейма, какими метились самые опасные преступники. Тавро в углях раскалялось, палач готовился заклеймить его в третий раз, на этот раз в лоб. Полтора десятка военачальников, близких друзей македонского царя толпились в тёмном углу, большинство старались не смотреть на Филота. Тот тяжело приподнял голову и затуманенным взором посмотрел на них. На щеках его оставляли следы очередные слёзы, из прокушенной от боли губы к подбородку сползала тёмным червячком полоска крови.
– Передайте царю. Пусть он простит меня, – умоляющим голосом слабо выговорил Филот.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя.
Для воспитания предпринимательской и буржуазно-городской культуры отношений в России обязательно должен появиться и развиться авантюрный жанр и русский герой такого жанра, близкий и понятный зарождающемуся национальному среднему классу. Как было и в других, ныне считающихся развитыми капиталистических державах, он появится только через мифологизацию определённых периодов истории государства. Предлагаемый читателю цикл приключенческих повестей «Тень Тибета» является продолжением намерения предложить и разработать такого героя. Впервые в русской культуре эта задача была поставлена тем же автором в книге "АЛМАЗ ЧИНГИЗ-ХАНА" (1993, из-во "РОСИЧ")
Первый русский детектив, главные герои которого - представители зарождающегося русского национального среднего класса.
Опубликованные и публикуемые впервые выводы о необходимости коренного изменения видения Сибири и подходов к её освоению в переживающей демократизацию России.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».