Последняя неделя. Хроника последних дней Иисуса в Иерусалиме - [23]
26 А что касается воскресения мертвых, разве вы не читали в книге Моисея о том, как Бог из горящего терна сказал ему: „Я — Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова"? 27 Но Бог — Он Бог не мертвых, а живых. Вы очень заблуждаетесь». ( 12:18-27)
Марк рассказывает нам в 12: 18-27, что некоторые саддукеи приходят к Иисусу. Саддукеи были частью аристократии. Состоятельные и могущественные, они включали в себя высокопоставленные семьи. Как группа, они пересекаются, но не идентичны “первосвященникам, старейшинам и книжникам”, которые до сих пор были центральными в историях вторника.
Их религиозные убеждения отличались в этих групп и от убеждений большинства их еврейских современников. Во-первых, они приняли только “закон” (“пять книг Моисея”, также называемый Торой или Пятикнижием) в качестве Священного Писания, в то время как большинство евреев также считали “пророков” священными. Их неприятие пророков отражало их положение в обществе, ибо книги пророков подчеркивают справедливость Бога против человеческой несправедливости социальных систем, в которых доминируют богатые и могущественные.
Во-вторых, как рассказывает у Марка, Саддукеи не верили в загробную жизнь. То есть, с Еврейской точки зрения, они не верили, что будет воскресение мертвых. В иудаизме вера в жизнь после смерти была относительно недавним событием. Оно возникло около двух веков назад с мученичеством верных евреев, которые противостояли эллинистическому императору Антиоху Епифану IV. Цель этого учения состояло в том, чтобы исправить человеческую несправедливость: евреев, которые были верны Богу, казнили, а евреев, которые были готовы сотрудничать с Антиохом, щадили. Таким образом, вера в воскресение была способом защиты Божьего правосудия: мученики получили благословенную загробную жизнь. Ко времени Иисуса большинство евреев (включая такие группы, такие как Фарисеи и Ессеи) верили в жизнь после смерти. Так, по-видимому, думал и Иисус, хотя жизнь после смерти не была в центре его послания.
Но Саддукеи не верили. Их привилегированное место в обществе означает, что они практически не знают о какой-либо серьезной несправедливости, которую необходимо исправить. Как сказал один из наших преподавателей в высшей школе: "если вы богаты и могущественны, зачем вам нужна загробная жизнь?”
Загробная жизнь является предметом вопроса, который они задают Иисусу. Учитывая, что они не верили в это, их цель, очевидно, как и в случае с предыдущими оппонентами, дискредитировать Иисуса в присутствии толпы. Таким образом, они дают Иисусу головоломку, на которую как они предполагают разумный ответ невозможен.
Они начинают со ссылкой на еврейскую практику, известную как левиратский брак, в которой, если человек умирает раньше, чем у его жены есть ребенок, то брат этого человека женится на вдове и зачнет наследника за брата, который умер. Ребенок, зачатый в этих условиях, считается потомством умершего брата. Эта практика вытекает из основных целей патриархального брака: потомства и имущества. Проблема заключается в передаче генетического материала, имени и имущества мужчины, и жена передается от брата к брату, для этой цели.
Затем они рассказывают историю о семи братьях, каждый из которых женится на женщине. Они хотят знать, кого она будет женой в загробной жизни. Для тех, кто считает жизнь после смерти более или менее продолжением или восстановлением этой жизни, включая отношения, которые мы имеем в этой жизни, это был (и продолжает быть) разумный вопрос. Продолжается ли личная идентичность в жизни после смерти, и продолжаются ли наши отношения? Воссоединение семей? Если да, то чьей женой она будет?
Ответ Иисуса тройной. Его первый ответ - обвинение Саддукеев. Он обвиняет их в недостаточном понимании Писания и Бога: "Вы не знаете ни писаний, ни силы Божьей” (12:24).
Его второй ответ касается конкретного вопроса, который они задали о том, чьей женой она будет. Иисус говорит: "когда воскресают из мертвых, то не женятся и не вступают в брак, но пребывают подобно ангелам на небесах" (12:25).
Честно говоря, нам непонятно, что делать с этим ответом. Задуман ли этот ответ (Иисусом или Марком) как информативное утверждение о последующей жизни, а именно, что там не будет брака, ибо мы будем "как ангелы"? Если да, то что это значит? Что значит быть "как Ангелы", и как это связано с отсутствием брака? Жизнь будущего века бесполая? Или быть “как ангелы” означают, что продолжение рода и собственность — основные цели патриархального и левират — не имеют места там? Или же это означает еще больше - а именно, что условия в воскресшей жизни будут радикально отличаться от, жизни на земле? И насколько радикальным будут отличия? Будем ли мы все еще “мы"?
Или попытка получить из этого ответа информацию является ошибкой? Является ли ответ Иисуса, как и в предыдущих эпизодах, умелое уклонение от вопроса? Возможно, ответ предназначен не для информирования, а для посрамления противника?
В своем третьем ответе Иисус ссылается на отрывок из книги Исхода, одной из книг, которые Саддукеи считали священным Писанием. Он цитирует голос Божий, в рассказе о встрече Моисея с Богом в горящем кусте: "Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова ” (Исход. 3:6). Затем Иисус добавляет: “Бог есть Бог не мертвых, но живых. Вы совершенно ошибаетесь " (12: 27).
Авторы бестселлеров «Последняя неделя» и «Первое Рождество», Маркус Дж. Борг и Джон Доминик Кроссан вновь объединились, чтобы представить новое понимание раннего христианства—на этот раз, чтобы выявить радикального Павла, образ который был затушёван церковью. Павел уступает только Иисусу, как самой важной личности, в рождении Христианства, и все же он продолжает быть спорным, даже среди христиан. Письма Павла могут быть использованы как для призывам к Радикальной благодати, так и для поддержки систем угнетения - рабству, подчинения женщин, осуждения гомосексуализма.
Впервые на русском языке самая известная книга мэтра современного религиоведения Маркуса Борга! Один из лидеров скандального Семинара по Иисусу написал книгу о бунтаре и мистике Иисусе. Борг показывает, как понимать поступки и слова Иисуса из Назарета на фоне социально-политического устройства мира, в котором он жил: тяжелое положение крестьян, произвол религиозного истеблишмента, римская оккупация, и пишет о перспективах современного христианства — знаках надежды для верующих, преодолевших тупики фундаментализма и натиск массовой культуры.
Шокирующие правда и откровенность библейских представлений о Боге приводят в растерянность многих читателей Библии. Как же древняя дикость, вопиющие картины жестокости и насилия в испорченном мире стали величайшей надеждой человечества на счастье и справедливость? Могут ли ужас и надежда главных тем священной книги быть понятны сегодня?Джон Доминик Кроссан – один из самых знаменитых и авторитетных современных исследователей Библии, яркий представитель новой волны поиска исторического Иисуса – наиболее интересного направления в современной библеистике.
В «Величайшей молитве» Джон Доминик Кроссан, ведущий ученый в области поиска исторического Иисуса объясняет революционный смысл молитвы, которая служит краеугольным камнем христианской веры — Молитвы Господа.
Единственным источником знаний о личности апостола Павла являются Послания, адресованные различным христианским общинам, им основанным. Хотя атрибуция большинства их в настоящее время не связывается с именем апостола, тем не менее, о шести из них можно говорить в качестве достоверных. Основной мотивацией предлагаемой книги послужила попытка понять личные психологические обстоятельства, определявшие двигавшие Павлом устремления. Единственными материалами, на основе которых можно бы было попытаться это сделать, являются достоверные Послания.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.