Последняя надежда - [112]

К Оксе приходил отец и старался ее утешить, как мог, хотя сам сильно переживал. А Драгомира так и вовсе устраивалась в шезлонге рядом с внучкой, чтобы сидеть с ней ночью. Но бабушка, какой бы замечательной она ни была, это не мама…

Окса, убитая горем, в конечном итоге забывалась тревожным сном, полным беспокойства о будущем, столь же мрачном, сколь и неопределенном.

Когда Мари Поллок доставили в госпиталь, она была в очень плохом состоянии, и в глазах ее близких контраст между Мари до болезни и Мари нынешней, худой и бледной, лежащей на больничной койке, был ужасающим. Как и сказала Драгомира, боли действительно уменьшились. Но было тяжело видеть Мари такой ослабевшей от пожиравшей ее болезни… Не говоря уже о тошноте, вызванной сильнодействующими препаратами, которые ей давали…

Врачи подтвердили серьезность заболевания и сказали, что лечение будет трудным. Вокруг матери Оксы витала пессимистическая атмосфера, погружавшая всех в безмолвную скорбь. Однако несколькими днями позже, к вящему изумлению лечащих врачей, ее состояние изменилось радикально и неожиданно…

59. Замеченное возвращение

Неделю спустя Окса вернулась в колледж. Гюс поджидал ее с нетерпением и радостью, которых не скрывал.

— Привет, старушка! Суперски здорово снова тебя видеть! — воскликнул он. И, подскочив, чмокнул в щеку. Два коротких поцелуя, неумелых, но от души.

Вот это номер, так номер! С тех пор, как они были знакомы — то есть с раннего детства — Окса не могла припомнить, чтобы Гюс хоть раз ее поцеловал… Девочка, приятно удивленная, опустила глаза и слегка покраснела. Однако куда меньше, чем ее друг, который стал таким пунцовым, что, казалось, вот-вот загорится!

— Привет, Гюс! — Окса посмотрела на него по-новому. — Мама вернулась домой, я так рада! Врачи не хотели ее отпускать, говорили, что слишком рано, но папа настоял и забрал ее под расписку. Я уж думала, он их на дуэль вызовет…

— Да, знаю! — щеки Гюса все еще пламенели. — Мои родители звонили твоему отцу вчера вечером, и только что мне сообщили. Как она? Когда мы ее навещали, ее явно мучили боли…

Окса помрачнела.

— Она может немножко шевелить левой рукой. Хоть не может стоять, чувство равновесия постепенно восстанавливается, и зрение вернулось. Головокружения прошли. Надеюсь, так и дальше пойдет… Если бы ты знал, Гюс, как же я перепугалась!

— А врачи? Что говорят?

— Они считают, что это рассеянный склероз. Я посмотрела: это серьезное заболевание нервной системы, которым болеют по преимуществу женщины. Такое название болезнь получила из-за своей отличительной патологоанатомической особенности: наличия рассеянных по всей центральной нервной системе без определённой локализации очагов склероза — замены нормальной нервной ткани на соединительную. Абакум сейчас живет у нас, и должна тебе сказать, вместе с бабулей они составляют чертовски классную команду! Я знала, что они доки в нетрадиционной медицине, но и не подозревала, в какой степени! Представляешь, бабуля вколола маме Червикулы!

— Э-э… А это что такое, эти Червикулы? — спросил Гюс.

— То, что я тебе скажу — сверхсекретная информация. — Окса с опаской огляделась по сторонам. — Червикулы — это лечебное средство, широко использующееся в Эдефии, особенно в микрохирургии. Думаю, не стоит уточнять, что наши врачи не в курсе… Абакум мне объяснил, что вместо операции людям впрыскивают этот препарат, в котором содержатся червячки размером с человеческую клетку. Они направляются к пораженному органу и вылечивают его, только и всего. Нет, честно! Конечно, звучит немного противно, согласна, но маме это точно очень даже помогло! В ее случае, как я поняла, пострадал нервный узел, и никто не знает, какие будут последствия. Ну, так объяснили врачи.

Как правило, судя по тому, что я вычитала, повреждения необратимые, это прогрессирующее заболевание: пораженные клетки не восстанавливаются, и то, что пропало, то пропало. Потому-то врачи и отнесли последние результаты обследования моей мамы к категории чудес. Они прийти в себя не могут от того, насколько улучшилось ее состояние в считаные дни, они впервые такое видят! Конечно, мы ничего не можем им рассказать, но под большим секретом — Червикулы, которые бабуля с Абакумом ввели маме, сделали свое дело! Это благодаря им ей стало лучше! Нет, она не выздоровела до конца. Но, учитывая нанесенный вред, по идее она должна была быть куда в худшем состоянии, так утверждают врачи. Надеюсь, оно и дальше будет улучшаться…

— Да, Поллоки в чистом виде! Черви — микроскопические, как клетки! Если бы вас не существовало, вас следовало бы придумать… Ну, а ты? Как ты-то? — Гюс приблизился и сверху вниз посмотрел на Оксу.

— Ой, Гюс, у тебя пятно на носу! — Окса попыталась сменить тему. — Да ладно, шучу! Ну, сейчас куда лучше, когда мама дома, пусть и не выздоровевшая до конца. Ну, а папа, ты ж его знаешь! Не отходит от нее ни на шаг. А видел бы ты Фолдинготов! Драгомира в порядке исключения разрешила им спуститься к нам, и они суетятся как… как…

— Как Фолдинготы! — подсказал Гюс.

Окса впервые за эти дни расхохоталась от души.

— Да, именно! Они совсем пошли вразнос, и изъясняются так, что ой-ей! Но это хорошо, что они тут, мама их обожает, и я тоже. Они нас изрядно веселят и умеют быть полезными.