Последняя милость - [28]

— Я вас помню. Мы познакомились во время расследования убийства Джейн Нил.

— Да, сэр.

— Так чем я могу вам помочь, сынок?

— У нас произошло убийство.

Внимательно выслушав Лемье, Гамаш повесил трубку и повернулся к жене, которая сидела в своем кресле, невозмутимая и спокойная.

— Надеюсь, у тебя найдется теплое нижнее белье? — поинтересовалась она.

— Разумеется, мадам, — улыбнулся он, выдвигая верхний ящик стола и демонстрируя ей аккуратно сложенный темно-синий шелковый комплект.

— Мне казалось, что в этом ящике полицейские офицеры обычно держат пистолет.

— Я считаю, что теплого белья вполне достаточно для самозащиты.

— Рада это слышать. — Рене-Мари обняла мужа и добавила: — А теперь я оставлю тебя, дорогой. Тебя ждет работа.

В дверях она оглянулась и посмотрела на мужа. Он стоял к ней спиной, сжимая в руке телефонную трубку и глядя в окно на расстилающуюся внизу панораму Монреаля. Все его годами отработанные движения были четкими и выверенными. Бросив прощальный взгляд на слегка завивающиеся на затылке седеющие волосы мужа, Рене-Мари вышла и закрыла за собой дверь.

Через двадцать минут Арман Гамаш уже выехал на место преступления. За рулем сидел его помощник, инспектор Жан Ги Бювуар. Переехав через мост Шамплен, они оказались на шоссе, которое вело в самое сердце округа Истерн Тауншипс.

Путь предстоял довольно долгий, и Гамашу быстро надоело просто смотреть в окно. Он открыл сборник Руфи Зардо, который захватил с собой, и нашел стихотворение, которое начала читать Рене-Мари.

Лишь только смерть моя, пожалуй, нас рассудит,

Прощения раздав в пугающей тиши,

Или опять, как было, слишком поздно будет?

Глава 9

Ее звали Сесилия де Пуатье, — сказал агент Роберт Лемье в ответ на первый вопрос Гамаша. — Но все называли ее Сиси. Это произошло здесь, сэр, — добавил он, стараясь не проявлять излишнего энтузиазма. Но и изображать пресыщенность и безразличие тоже не хотелось. Агент Лемье решил избрать золотую середину и постараться произвести впечатление человека, который знает, что делает.

— Здесь? — переспросил Гамаш, наклоняясь, чтобы лучше рассмотреть следы на снегу.

— Да, сэр.

— Как вы это определили? — поинтересовался Жан Ги Бювуар. — Как по мне, так тут все выглядит совершенно одинаково.

Он был прав. Вокруг не было ничего, кроме почти не отличимых друг от друга отпечатков ног. Казалось, что по месту преступления прошелся парад Санта-Клауса. Бювуар натянул поглубже свою черную лыжную шапочку и опустил отвороты на уши. Скрепя сердце, ему пришлось сегодня надеть ее вместо обычной элегантной шляпы, которая была все же недостаточно теплой для такой погоды. В том, что касалось одежды, Жан Ги находился в постоянном противоречии с самим собой. Стремление подчеркнуть стройную, спортивную фигуру плохо сочеталось с нежеланием отморозить упругую задницу. Элегантный внешний вид был несовместим со студеной квебекской зимой. Но Бювуар был готов мерзнуть, лишь бы не выглядеть неотесанным мужланом в бесформенной парке и дурацкой вязаной шапочке. Он посмотрел на невозмутимого, элегантного шефа. Может быть, Гамашу так же холодно, как и ему, но он умело это скрывает? Бювуар присмотрелся повнимательнее. На старшем инспекторе была серая вязаная шапка, желтый мохеровый шарф и длинная пуховая парка приятного защитного цвета. Судя по всему, он чувствовал себя очень комфортно. И Жан Ги был поражен тем, насколько привлекательными могут казаться при минус десяти теплая парка, смешная шапка, огромные дутые перчатки и прочие зимние аксессуары. Он даже начал подозревать, что выглядит нелепо, ежась в своем коротком приталенном жакете под пронизывающими до костей порывами ледяного ветра. Но Бювуар решительно отогнал прочь эту неприятную мысль и, дрожа от холода, начал притопывать ногами, чтобы хоть немного согреться. Они стояли на льду продуваемого со всех сторон замерзшего озера. Один берег остался в сотне метров позади, а другой казался лишь темной полоской на горизонте. Жан Ги знал, что за невысокой грядой холмов слева от них находится город Уильямсбург, но когда он стоял здесь, на казавшемся необъятным открытом пространстве, у него возникало ощущение, что они находятся за сотни километров от цивилизации. Тем более что в том конкретном месте, где они сейчас находились, произошло нечто крайне нецивилизованное.

Здесь убили человека.

— Расскажите все, что вам известно, — обратился Гамаш к Лемье.

Это был один из любимых моментов инспектора Бювуара. Момент начала нового расследования, раскрытия еще одной загадки. Но Гамаш знал, что ответ на эту загадку следует искать не здесь. Причину сегодняшнего убийства, как и большинства других, следовало искать в прошлом, иногда в очень далеком прошлом.

Старший инспектор сделал еще несколько шагов по поверхности озера. Тонкий наст проламывался под ногами, и они проваливались в снег, который сразу же набивался в ботинки, таял и неприятно холодил щиколотки. Гамаш подумал, что скоро ноги совершенно промокнут.

— По свидетельствам очевидцев жертва просто упала, — говорил Лемье, внимательно наблюдая за старшим инспектором и пытаясь понять, удовлетворен ли тот его ответами. В какой-то момент ему показалось, что Гамаш недовольно поморщился, и это заставило его непроизвольно съежиться. Неужели он уже успел что-то сделать не так? — Они подумали, что это сердечный приступ, и пытались привести ее в чувство. Когда это им не удалось, они отнесли ее в стоявший поблизости грузовик и отвезли в больницу.