Последняя любовь лейтенанта Петреску - [39]
— Секу, — тихонечко выдохнул стажер Андроник.
— Ну, так что? Машину отзывать? — ласково уточнил Эдуард.
— Ни в коем случае! — рявкнул Андроник. — Задача будет выполнена.
— То-то и оно, стажер. Не обижайся только. Служба наша опасная.
— Нервная…
— Очень нервная. Но если не мы, то кто же?!
— Никто, никто! Только мы!
— Молодец, стажер. Вернешься, доложишь о выполнении.
Андроник положил трубку, выдохнул, надел пиджак с вмонтированной в рукав капсулой, и быстро дописал записку.
«Деталей этого задания раскрыть я тебе не могу, но ты должна знать, что оно очень важно для нашей страны, а, значит, и для тебя, моя седенькая старенькая мама, которую я так люблю. Знай. Если я не вернусь к ужину (кстати, очень тебя прошу, — приготовь что-нибудь мясное, а то я уже устал от кабачковых оладий) то я пал на поле битвы. Невидимой битвы, которую мы, сотрудники СИБ (да, меня приняли, мама!) ведем с врагами цивилизации каждый день, каждую ночь. Целую, люблю, деньги на молоко — на холодильнике».
Внизу раздался гудок автомобиля. Андроник глубоко вдохнул, и вышел из квартиры.
— Или вот еще, — Дан Балан хихикнул, — слушайте.
— Браво! — Смирнов поднял рюмку, и они с Баланом чокнулись.
Стажер Андроник, по легенде, фотограф, с каменным лицом глядел в окно. Оба они, — и Смирнов, и Дан Балан, — были ему неприятны. Андроник не любил людей, которые много пьют. А президент непризнанной Приднестровской республики и журналист Дан Балан пили много. Сначала Смирнов читал Балану стихи Есенина, потом расшалившийся Дан начал декламировать свои шутливые стихотворения. Интервью продолжалось уже шестой час. Стажер устал настолько, что даже не боялся выполнить миссию. Встав со стула, он покачнулся к Смирнову, и словно ненароком, схватил президента за плечо.
— Напился, детка, — мутным взглядом проводил Андроника журналист, — блевать сейчас пойдет.
— Все, что угодно, — икнул Смирнов, — лишь бы не было войны.
Мужчины посмеялись, и снова выпили.
— Что-то мне в плечо как будто укололо, — пожаловался Смирнов, — старею…
— Это не старость. — Балан через силу улыбался, — это вас фотограф наш специальный шприцем уколол. С ядом. По заданию СИБ.
— Молодцы, — Смирнов смеялся шутке от души, — наконец-то догадались, как президента ПМР ликвидировать.
…По дороге домой Балан четыре раза требовал остановить машину, после чего выскакивал в кусты. Журналиста тяжело и мучительно рвало.
— Это все неумеренное потребление спиртного, — осуждающе говорил Андроник, с плеч которого словно гора свалилась, — вас алкоголь погубит.
— Ага, — мычал Балан, — но я-то хоть, как и полагается молдавскому интеллигенту, от пьянки помру. А ты плохо умрешь. Погубит тебя твоя дурацкая служба. Если бы я не свел все на шутку, похоронили бы нас обоих в подвале под Тирасполем, юнец.
— Это как? — спросил Андроник.
— Да так, что Смирнов-то почувствовал, что его укололи. Остановите-ка машину! Пойду, проблююсь.
…Проводив Балана с фотографом, Смирнов прошел в свой кабинет, и снял пиджак с рубашкой. Внимательно посмотрев на плечо, он увидел на нем след укола, и хмыкнул. Заварил себе крепкий чай, решил было позвонить, потом передумал. Сел. Закурил, хотя бросил еще семь лет назад. В кабинет было сунулся помощник, но Смирнов взглядом велел оставить его одного. Закурил еще. Прошло полчаса. Наконец, президенту полегчало. Он поднял трубку.
— Соедините меня с майором. Алло, Эдуард? Все в порядке. Спасибо. Деньги завтра привезут.
Надев рубашку, Смирнов допил чай, и поехал домой. Яд, который вколол ему стажер, был вовсе не ядом, а лекарством от редкого вида аллергии, которая начиналась у Смирнова летом. Это лекарство продавалось только в Германии, а туда Смирнова, как и вообще в Европу, не пускали по решению Совета Европы. Поэтому каждый месяц майор Эдуард, завербованный людьми Смирнова, присылал к нему очередного стажера с лекарством в шприце.
Довольны были все.
Фигуры появились внезапно.
— Закурить есть?
— Есть, — нервно ответил Петреску, и сделал предупредительный выстрел.
Семеро подростков бросились от лейтенанта в сторону заброшенного здания бывшей поликлиники.
— Чего ж не прикурили? — злобно бросил им вслед лейтенант, и немного постоял.
На шум никто не сбежался. В этом районе к выстрелам привыкли. Оглянувшись, Петреску вынул из рюкзака черную спортивную куртку, и быстро натянул ее на себя. Осторожно подошел к окну первого этажа, и попробовал решетку.
— Эй. Тебе помочь? — негромко окликнули его от школы.
— Снова курить захотел? — бросил Петреску, вновь вынимая пистолет из-за ремня.
— Да ладно, — неуверенно сказал представителю юношеской группировки, — мы же не знали, что ты крутой. Будешь убивать кого-то?
— Типа того, — хмыкнул Петреску, и попробовал подняться на решетке.
— Давай поможем. Мы — банда, — гордо сказал подросток.
Букварь, который вы держите в руках, рассчитан на взрослых мальчиков и девочек, отлично умеющих читать, причём исключительно для собственного удовольствия, а не ради хорошей оценки. Оценки вы себе потом, если хотите, поставите сами, вот прямо хоть на полях этой книги, написанной талантливым и отвязным хулиганом Владимиром Лорченковым для его жены Иры. Кстати, самых лучших девушек, очутившихся в этой книге, тоже зовут Ирами.Все рассказы, вошедшие в «Букварь Лорченкова», — о любви, даже если на первый взгляд кажется, что никакой любви в этой истории нет и быть не может.
История удивительных приключений сокровищ, затерянных где-то в Молдавии и невероятных авантюр, на которые пускаются искатели этих сокровищ. Роман – финалист премии «Национальный бестселлер» 2012 года. «Копи Царя Соломона» хороши тем, что увидеть в них можно, что угодно: от приключенческого боевика до «роуд-муви», от исторического блокбастера до любовной истории, от «черной комедии» до утонченного постмодернистского изыска. Каждый найдет в книге что-то свое.
«Клуб бессмертных» – детектив длиной в 700 лет. В темные Средние века ведуны начертили карту мира, указав на ней два проклятых места на Земле. Карта попала в руки знаменитого душегуба графа Дракулы и исчезла. Потом появлялась в самых разных точках мира, но никто не знает, что начертано на ней. Кто разгадает тайну ведовской карты и предотвратит Апокалипсис? Может быть, современный журналист Прометеус Балан – дальний родственник Дракулы и прямой потомок того самого Прометея?..
Сборник рассказов самого яркого представителя поколения русской литературы, пришедшего после Лимонова, Сорокина и Пелевина. «Воды любви» – сборник из нескольких десятков рассказов, которые ставят автора в один ряд с такими мастерами короткой прозы, как Буковски и Сароян.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жители молдавского села Ларга очень хотят уехать в Италию. Серафим Ботезату, к примеру, за 20 лет строжайшей экономии буквально на всем выучил итальянский язык и может вполне сносно на нем изъясняться — было бы с кем! Супруга отца Паисия, матушка Елизавета, напротив, уехала в эту Италию еще в 1999 году. Сначала горничной устроилась, а потом вышла замуж за какого-то местного жулика, Адриано. Зато механизатор Василий Лунгу не верит ни в какую там Италию, несмотря на то, что его жена, Мария… Впрочем, скоро вы сами познакомитесь с жителями Ларги и узнаете о всех злоключениях и тяготах, которые свалились на них разом.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Выпускник театрального института приезжает в свой первый театр. Мучительный вопрос: где граница между принципиальностью и компромиссом, жизнью и творчеством встает перед ним. Он заморочен женщинами. Друг попадает в психушку, любимая уходит, он близок к преступлению. Быть свободным — привилегия артиста. Живи моментом, упадет занавес, всё кончится, а сцена, глумясь, подмигивает желтым софитом, вдруг вспыхнув в его сознании, объятая пламенем, доставляя немыслимое наслаждение полыхающими кулисами.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Ник Уда — это попытка молодого и думающего человека найти свое место в обществе, которое само не знает своего места в мировой иерархии. Потерянный человек в потерянной стране на фоне вечных вопросов, политического и социального раздрая. Да еще и эта мистика…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Книга Сергея Зенкина «Листки с электронной стены» — уникальная возможность для читателя поразмышлять о социально-политических событиях 2014—2016 годов, опираясь на опыт ученого-гуманитария. Собранные воедино посты автора, опубликованные в социальной сети Facebook, — это не просто калейдоскоп впечатлений, предположений и аргументов. Это попытка осмысления современности как феномена культуры, предпринятая известным филологом.