Последняя из ведьм - [7]

— Разве они о тебе толком ничего не знают? — удивилась Сара.

— Нет, конечно! Они же самые консервативные и ревностные христиане на свете. Если они распознают мою силу, то точно решат, что я — Сатана или его ближайший сподвижник. Может, им придет в голову принести меня в жертву, или изгнать бесов, или еще что-нибудь в этом роде, а мне это вовсе ни к чему. Когда я был маленьким, дедушка заботился обо мне и присматривал за тем, чтобы мама с папой ничего не заподозрили. Теперь я сам.

— А твой дедушка — он тоже… был колдуном?

— Ага. Вот такая у нас характерная семейная особенность. Начиная с прапрапрапрадедушки, который был родом из Салема. Но именно дедушка связал колдовство с современной наукой. Он окончил университет, а затем проделал ряд научных исследований. Знаешь, что он, например, обнаружил?

— Что?

— Что способности к колдовству наследуются генетически.

— Что-что-что?

— Я хочу сказать, что способности к колдовству передаются от родителей к детям. Но они слабеют, если только один родитель наделен ими. Дедушка говорил, что после многовековой охоты на ведьм всех нас разбросало по свету и сила наша ослабла. A еще он сказал, что если я найду ведьму и женюсь на ней, то наши дети унаследуют более ярко выраженные способности к колдовству.

— Так что же нам делать?

— Знаешь, мы все-таки последние. Думаю, нам стоит завести детей.

— Что, прямо сейчас?

— Ну ты даешь! Нет, конечно же, не сию секунду! Мне одиннадцать, а тебе вообще десять! Мы же не хотим попасть в скверную историю, да еще и родителей втянуть туда, верно? Нам надо вырасти сначала. А пока надо держаться вместе и заботиться друг о друге.

— Станем друзьями? Да? — уточнила Сара.

Мэтт опять улыбнулся, глядя на нее:

— Точно. Друзьями.

Сара вдруг почувствовала, как одиноко было ей все эти десять лет. Но теперь это чувство исчезло, даже следа от него не осталось. И она тоже улыбнулась Мэтту:

— Не пора ли теперь разобраться с этими бедолагами?

Они вместе обернулись к недвижимой толпе. Мэтт поделился с Сарой своими мыслями:

— Если я слегка подправлю их воспоминания, то сегодняшний день сотрется из их памяти. Наверное, сойдет.

Сара посмотрела на Сью Перриго, а затем на Пола Инкмана. Его угрюмый взгляд был прикован к сопернице, а на лице застыла ненависть чистой воды.

— Как им не стыдно! — кивнула на парочку ненавистников Сара. — Они друг друга терпеть не могут. Вот бы поменять знак минус на плюс, так чтобы они понравились друг другу.

— А почему бы тебе не сделать именно так? Ты властна над их чувствами.

Сара проникла в разум Пола и Сью и легко переменила их чувства. Затем Мэтт совершил то, что было вне компетенции Сары, и в мгновение ока все встало на свои места: река вновь несла воды вперед, пташки летели по своим птичьим делам, а люди двигались. И каждый человек на секунду замер, озадаченно огляделся вокруг, задаваясь одним и тем же вопросом: «Чем же я занимался? Ничего не помню…»

Но тут Пол Инкман поглядел на Сью Перриго, а Сью взглянула на Пола. Между ними словно промелькнула искра, что-то вспыхнуло и взорвалось… И они бросились друг к другу, страстно обнялись и тут же, будто изголодавшись, слились в жадном поцелуе.

Мэтт с интересом следил за тем, как Сью принялась срывать с Пола одежду.

— Вот это да, — тихонько шепнул он Саре. — Благодаря тебе они очень даже друг другу понравились! Думаю, ты даже не представляешь себе, насколько велика твоя власть.

Не таясь, Мэтт с восхищением смотрел на Сару, которая отвела взгляд — смущенная, но все же очень довольная.

— Давай-ка пойдем отсюда, — сказала она новому другу. — Бежим наперегонки!

Девочка подпрыгнула и понеслась через автостоянку, словно заяц, а вслед за ней, улыбаясь во весь рот, мчался Мэтт.

Так все и началось. Никто ничего еще не ведал об этом, но тем не менее только что произошли события, предопределившие следующий виток развития человека. Homo neanderthalis вымер тридцать тысяч лет назад, вскоре и Homo sapiens последует за ним в мусорный бак истории… А тем временем домой в блаженном неведении мчались два единственных представителя генофонда Homo magicus. Они заливались смехом и вовсе не думали о своем месте в эволюции человека.

Перевод Марии Савиной-Баблоян