Последняя из рода Блау - [24]

Я дружила с Фей-Фей, точнее, сначала это больше напоминало взаимовыручку и дружбу во спасение, но за последние несколько зим незаметно для нас самих переросло в нечто большее. Фей-Фей я доверяла настолько, насколько это было возможно для неродных.

Карета остановилась у постоялого двора, справа от центральной площади, именно там обычно кареты дожидались своих господ, которые удовлетворяли жажду общения и тешили чувство прекрасного.

Я выпрыгнула на свежий воздух быстро, хотелось размять ноги и уже поскорее отделаться от Айши. Сегодня эмпатия работала отлично и ее эмоции давили на мой внутренний щит пудовым прессом монотонно и неумолимо; начинала болеть голова.

Айша вышла из кареты изящно, подождав протянутой руки кучера. Раскрыла маленький кружевной зонтик и, развернувшись ко мне, присела в нарочито глубоком, крайне издевательском поклоне – почти как для Императора, и удалилась, забрав одного из аларийцев.

Мы условились встретиться вечером около кареты, когда пробьет пятый храмовый колокол, и у меня был почти целый день, чтобы провести его с пользой.

Фей-Фей я нашла у портнихи, они рассматривали кружева и новые поступления мирийских шелков. Мадам не имела титула, но при этом обладала огромным влиянием в обществе, как средоточие всех самых свежих и горячих сплетен предела. И поэтому посещение ее было обязательной частью программы любой леди, которая хотела опосредованно донести какую-то новость широкой публике.

Звякнул колокольчик у входа, и мадам портниха склонилась передо мной в низком поклоне. С ее пухлой фигурой это выглядело немного комично, как будто приседает круглый пышный пирожок.

Фей-Фей совсем неаристократически взвизгнула и кинулась ко мне обниматься. Глаза ее округлились, она перебегала взглядом с браслетов-наручей на замершую у входа в лавку высокую фигуру аларийца.

– Дядя. – Я слегка пожала плечами.

– Вайю, наконец-то, в городе говорят такое! Вестники до тебя не доходили…

Фей-Фей обнимала меня и тараторила. Я выразительно покосилась на портниху, которая замерла в жадном ожидании новостей, и легонько встряхнула Фей-Фей. Потом.

– Мастер… – Я склонила голову в приветствии.

Мадам замахала руками и порозовела от удовольствия.

– Леди Блау, не говорите так. Мы очень рады видеть вас сегодня. Слухи по городу ходят такие разные.

– Мадам, я искренне считаю, что, если бы в ремесле создания роскошных платьев присваивали бы мастерство, вы бы уже были мастером. Ваши последние ханьфу – просто шедевр, я думаю, столичным портным до вас далеко.

Больше, чем свежие сплетни, мадам обожала, когда хвалят ее работу. Немножко лести, и мы уже смотрим рулоны мирийских шелков.

– Вайю, нам надо поговорить, надеюсь, ты не уезжаешь, – прошептала Фей-Фей, заговорщически толкнув меня в бок.

– У нас есть время до пяти, успеем наговориться и обойти все лавки. Мадам, – я повысила голос, – у меня не так много времени, я бы хотела внести некоторые изменения в наряд для малого приема.

Пока мы обсуждали переделки, я успела вскользь пожаловаться на дядю с его опекой и артефактами. Ну разве эти браслеты подойдут ко всем моим ханьфу? Рассказать, что видела настоящих, живых – о ужас! – скорпиксов и что дядя обещал привезти райхарца от Хэсау. И, конечно, обсудить еще кучу совершенно неважных на первый взгляд моментов, которые позволят преподнести информацию в правильном ключе.

Из лавки мы уходили, нагруженные разноцветными свертками, которые передали аларийцу. Фей-Фей молчала, держала лицо, но было видно, что сдерживается она из последних сил.

Небольшая кофейня, которую было позволительно посещать юным леди, располагалась как раз напротив. Удобно, не правда ли?

Там все было маленьким – крошечные порции, почти игрушечные чашечки-наперстки, маленькие круглые столики. Я до сих пор не понимала, почему леди должны кушать, как птички. Нормальный человеческий организм должен потреблять определенное количество полезных веществ с пищей, это скажет любой целитель. В здоровом теле – здоровая сила. И мне была совершенно непонятна эта мода изображать из себя что-то. Перед посещением этой кофейни я всегда хорошо подкреплялась заранее.

Мы сели в отдельной маленькой нише, отгороженной от общего зала тяжелыми шторами. Хвала Великому! Хоть какая-то защита от жадных изучающих взглядов местных дам, которые в этот час предавались кофепитию. Ставлю родовую печать, что через пару мгновений новость о том, что та самая Блау наконец-то выбралась из поместья в свет, облетит все окрестные магазины и целая толпа леди немедленно захочет посетить кофейню.

Я вздохнула. Сколько бы зим ни прошло, та или другая жизнь, ничего не меняется.

Алариец остался снаружи, я видела сквозь щели в шторах его широкие плечи в легком доспехе и перевязь. Фей-Фей дотронулась пальчиками до маленькой статуэтки крылатой богини Нимы на столе, активируя купол тишины. О, эта столичная мода, которая добралась и до нашей провинции! Даже артефакты тишины у них выдержаны в едином стиле. Нима, богиня малого пантеона, дочь Великого, отвечала за любовь и покровительствовала тайным возлюбленным.

Я положила руки на стол, направляя немного силы в родовое кольцо-печать, чтобы оно стало видимым. Каждый раз, когда я соприкасалась с родовой силой Блау, мне казалось, что она шипит рассерженной кошкой и выгибает спину, потому что ей приходится соприкасаться с силой Светлого источника. Все-таки Блау истинно Темные.