Они уложили короля Лира на спину его лошади, Шмендрик посадил меня на своего коня, и мы доехали до самого моего дома, до двери, чтобы сказать моей матери и отцу: грифон мертв, и это я помогла убить его – и видели бы вы физиономию Уилфрида, когда он их услышал! Потом они обняли меня, и Молли прошептала мне на ухо: «Помни – до семнадцати лет!» – и ускакали, чтобы вернуть короля в замок, где он упокоится посреди своего народа. А я получила чашку холодного молока и отправилась с Малькой и отцом загонять на ночь овец в овчарню.
Вот и все, что со мной случилось. Я все время повторяю в уме музыку Молли, иногда она даже снится мне, но никогда не свищу ее вслух. А еще я разговариваю с Малькой о нашем приключении, надо же мне с кем-то поговорить. Я пообещала ей, что, когда настанет тот день, она отправится со мной в особое место, которое я уже выбрала. Конечно, она к тому времени станет старой, достопочтенной собакой, но это значения не имеет. Кто-то придет к нам обеим.
Надеюсь, придут они, те двое. Единорог – это очень хорошо, но они мои друзья. Мне хочется, чтобы Молли снова обнимала меня, хочется выслушать истории, которые она не успела мне рассказать, хочется услышать, как Шмендрик поет ту глупую песенку:
Сузли, Сузли,
я сконфузли,
вы не против брачных узли?
Сузли, Сузли,
о, молюзли,
будьте мне женузли, Сузли.
А ждать я умею.
