Последняя история Мины Ли - [91]
— Понимаю. Мне очень жаль, — сказала Марго, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть.
— Все в порядке. — Дэвид вздохнул. — Последние пару лет я только и делал, что копался в бумажках и арестовывал людей, которые пытаются… возможно, не самым законным или «моральным» способом, но они просто пытаются выжить. Я не помогал людям так, как мечтал. И если честно… Я все время устаю. Ужасно устаю. — Он покачал головой. — В общем, что-то я вас загрузил…
— Вовсе нет. Я рада это слышать. Рада, что вы все это поняли.
— А как дела у вас?
Может ли она теперь ему все рассказать?
— Думаю, я начинаю… принимать смерть мамы. По крайней мере то, что я узнала о ней, мне в этом помогает. Это конец, но, возможно, и начало чего-то нового.
— Хорошо.
Дэвид положил руку на тележку. Между ними на мгновение повисла тишина, они одновременно выдохнули.
— Собираетесь готовить кимчи? — спросил он, кивком указывая на капусту.
Марго действительно могла бы приготовить кимчи на этой неделе.
— Ха, я не планировала, а теперь думаю, почему бы нет? Впрочем, я даже не уверена, как долго здесь пробуду.
— Где?
— В Корейском квартале.
Вокруг них покупатели выбирали овощи — желтый, белый и зеленый лук, перец чили, корень имбиря.
— У вас сегодня гости? — вновь поинтересовался Дэвид после паузы. Еще одна аджумма протиснулась мимо, задев тележку Марго.
— Да, друзья. А вы чем занимаетесь?
— У меня нет особых планов, поэтому я еду к родителям. Мой второй брат будет там со своими детьми. Планируем посидеть в семейном кругу.
«Как это у сержанта Пэ[20] нет никаких планов?» — подумала Марго.
— Сколько у него детей?
— Двое. Не поверите, но он вообще-то на четыре года меня младше.
Две старушки недоверчиво вертели в руках кочаны капусты. Одна из них оторвала кусочек листа, сунула в рот и, прожевав, удовлетворенно кивнула. Руки у нее были сильные и морщинистые, совсем как у мамы. Как же Марго любила эти руки, которые создавали длинную кожуру перед тем, как нарезать для нее фрукт. Ей так не хватало этих рук.
— Ну, мне нужно еще кое-что взять, — вздохнул Дэвид. — Было приятно повидаться…
— Взаимно. — Марго не могла не улыбнуться.
Он выбрался из затора тележек, извиняясь на каждом шагу.
— Дэвид! — позвала она, смущаясь своего громкого английского голоса в этом месте.
— Да?
Вздрогнув, стоящий рядом аджосси[21] бросил на них недовольный взгляд — ну и горлопаны, невоспитанные американские детишки!
Улыбаясь, Марго оставила свою тележку, пробралась сквозь толпу и остановилась напротив Дэвида.
— Раз уж вы теперь безработный, могу я попросить вас об одолжении?
Обменявшись телефонными номерами с Дэвидом, который мог помочь перевести бумаги мамы, Марго расплатилась за продукты и направилась к стоянке, где фонари освещали янтарным светом машины и покупателей, толкающих тележки. У нее оставалась всего пара часов на то, чтобы прибраться и подготовиться к приезду гостей. Она подошла к машине с легкостью на душе, с головокружением от предстоящего Нового года и возможности жить в Лос-Анджелесе.
Марго найдет себе другую квартиру, поменьше, может быть, студию в Корейском квартале или Эхо-парке, или снимет комнату, как мама, переехав в Америку. Придется слетать в Сиэтл, чтобы собрать все свои вещи и отправить сюда по почте все необходимое. Однако трепет от предстоящих перемен, новой жизни ее оживлял.
Она больше не представляла, как продолжит работать в офисе. Марго всегда знала, что не создана для этого — сидеть часами в помещении перед экраном с кулером за дверью, вводить данные, вести картотеку, — впрочем, что еще ей оставалось с таким небольшим опытом, без связей и с филологическим дипломом? Необходимо заняться чем-то новым, заново создать себя. Можно устроиться в кафе, ресторан или в розничную торговлю, а по вечерам ходить на курсы рисования.
Марго вспомнила, как подняла угол рыболовной сети к небу, напротив колеса обозрения, представляя крошечных серебряных рыбок — таких же, как мама, мерцающих и жидких, — проплывающих сквозь плетение.
Однако теперь они с мамой свободны, хоть и навсегда сплетены друг с другом. Они могли быть и тем и другим — отдельными и неразделимыми. Они были не гнилой сетью, а чем-то более продуманным, чем-то вроде гобелена — цветные нити, разные оттенки синего, сплетенные воедино. Смерть мамы была не концом, а лишь временным узлом. Она несла на себе целую гору истории, от которой защищала дочь, и теперь Марго знала: она, как и мама, может справиться с чем угодно — даже с любовью, даже с семьей.
Выезжая в середине января на трассу 10 в пятничный вечерний поток, с прахом мамы на пассажирском сиденье, Марго подумала, что, возможно, возвращение в Лос-Анджелес было не такой уж блестящей идеей. В конце концов она терпеть не могла пробки. Глядя на угнетающее сияние множества задних фар, Марго думала о миссис Бэк, покинувшей город, чтобы начать все сначала. А вдруг она не стала уезжать далеко? Она могла бы здесь спрятаться. В Лос-Анджелесе легко остаться незамеченной, найти какой-нибудь укромный уголок в одном из пригородов или даже в центре и затаиться, пока неприятности не пройдут. Кто мог догадаться о том, что она сделала?
Виктор Николаевич Харченко родился в Ставропольском крае. Детство провел на Сахалине. Окончил Московский государственный педагогический институт имени Ленина. Работал учителем, журналистом, возглавлял общество книголюбов. Рассказы печатались в журналах: «Сельская молодежь», «Крестьянка», «Аврора», «Нева» и других. «На реке черемуховых облаков» — первая книга Виктора Харченко.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Вторая часть романа "Мне бы в небо" посвящена возвращению домой. Аврора, после встречи с людьми, живущими на берегу моря и занявшими в её сердце особенный уголок, возвращается туда, где "не видно звёзд", в большой город В.. Там главную героиню ждёт горячо и преданно любящий её Гай, работа в издательстве, недописанная книга. Аврора не без труда вливается в свою прежнюю жизнь, но временами отдаётся воспоминаниям о шуме морских волн и о тех чувствах, которые она испытала рядом с Францем... В эти моменты она даже представить не может, насколько близка их следующая встреча.
Каково быть дочкой самой богатой женщины в Чикаго 80-х, с детской открытостью расскажет Беттина. Шикарные вечеринки, брендовые платья и сомнительные методы воспитания – у ее взбалмошной матери имелись свои представления о том, чему учить дочь. А Беттина готова была осуществить любую материнскую идею (даже сняться голой на рождественской открытке), только бы заслужить ее любовь.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Впервые на русском. Алекс Шульман – номинант на национальную премию Svenska Dagbladet 2020. Психологический роман об отношениях внутри семьи, заслуживший положительные рецензии от критиков и переведенный на несколько европейских языков. Бенжамин, Нильс и Пьер – три брата, у которых издавна нелады в отношениях. Однако им приходится собраться в загородном доме родителей, чтобы развеять прах умершей матери. Братья не посещали это место очень давно. Потому что никто из них не хотел бы повторить детские годы.
«Боевые псы не пляшут» – брутальная и местами очень веселая притча в лучших традициях фильмов Гая Ричи: о мире, где преданность – животный инстинкт. Бывший бойцовский пес Арап живет размеренной жизнью – охраняет хозяйский амбар и проводит свободные часы, попивая анисовые отходы местной винокурни. Однажды два приятеля Арапа – родезийский риджбек Тео и выставочный борзой аристократ Красавчик Борис – бесследно исчезают, и Арап, почуяв неладное, отправляется на их поиски. Он будет вынужден пробраться в то место, где когда-то снискал славу отменного убийцы и куда надеялся больше никогда не вернуться – в яму Живодерни.
В 1580-х годах в Англии, во время эпидемии чумы, молодой учитель латыни влюбляется в необыкновенную эксцентричную девушку… Так начинается новый роман Мэгги О’Фаррелл, ставший одним из самых ожидаемых релизов года. Это свежий и необычный взгляд на жизнь Уильяма Шекспира. Существовал ли писатель? Что его вдохновляло? «Великолепно написанная книга. Она перенесет вас в прошлое, прямо на улицы, пораженные чумой… но вам определенно понравитсья побывать там». — The Boston Globe «К творчеству Мэгги О’Фаррелл хочется возвращаться вновь и вновь». — The Time «Восхитительно, настоящее чудо». — Дэвид Митчелл, автор романа «Облачный атлас» «Исключительный исторический роман». — The New Yorker «Наполненный любовью и страстью… Роман о преображении жизни в искусство». — The New York Times Book Review.