Последняя история Мины Ли - [78]

— Ты не знал.

Конечно, она не могла сейчас рассказать ему о Марго. Какой в этом смысл? Судя по золотому кольцу на пальце, он теперь женат, у него, возможно, есть свои дети. Новость о брошенной дочери может совсем его подкосить. Мина убережет его от правды, как он защищал от правды свою маму перед ее смертью. Она его пощадит.

И как правда поможет Марго, когда он уже одной ногой в могиле? Зачем менять скорбь от отсутствия отца на скорбь от его смерти? По крайней мере, к первому она привыкла — знакомая печаль лучше новой, пугающей и неизвестной. Мина пощадит их обоих. И она позволит ему вернуться в свою жизнь на собственных условиях.

Мина смотрела на широкий океан, похожий на черный агат, сверкающий в белом лунном свете. Однажды они катались на колесе обозрения и в неподвижном сиянии синей ночи вспыхивали краски всего мира. Тогда каждая восхитительная секунда имела значение. Каждый вдох.

Марго Зима 2014 г.

Ознакомившись с содержимым сейфа, Марго с трудом подавила желание тут же броситься к миссис Бэк, поскольку время было позднее, и без сна проворочалась до утра. Только мамина лучшая подруга могла объяснить ей фотографию, на которой маме лет тридцать, она в Корее стоит рядом с мужчиной и девочкой, так похожими на ее семью. Где теперь эта другая семья, другая дочь — с косичками, в красной футболке и легинсах?

Однако на следующий день, когда Марго постучала в дверь миссис Бэк, ей никто не ответил. И теперь, в среду, в сочельник, Марго отправилась в единственное оставшееся место, где ту можно было найти.

Марго с Мигелем ехали мимо домов, украшенных праздничными гирляндами и пластиковыми Санта-Клаусами, к церкви мамы, где должны были проходить отдельные рождественские службы на испанском, корейском и английском. После этого они собирались поужинать в ресторане традиционной кухни южно-мексиканского штата Оахакан, в котором они никогда не бывали, но слышали много хорошего — о сочных красных и черных соусах моле, живой музыке и традиционном дизайне.

Вопреки обстоятельствам оба чувствовали необходимость хоть как-то отпраздновать Рождество. Несмотря на теплый и сухой климат Лос-Анджелеса, на зимние праздники все же бывало довольно прохладно, особенно ночью, и местные натягивали на себя сапоги, свитера и даже пуховики. А праздники по крайней мере грели ощущением единения и активности — походы по магазинам, готовка, установка и украшение пластиковых елок. Дома у мамы коридоры пропахли всевозможными ароматами — позоле и биррии — мексиканского мясного рагу, различного мяса, уваренного в перце чили и травах, и даже слышались нотки корейской кухни с ее пикантными кимчи, рагу и бульгоги. Унылые балконы в фуксиях были украшены рождественскими кактусами. В супермаркете расцвели пуансеттии, также называемые «Рождественской звездой», медные и алые. Школы закрылись на каникулы, и повсюду бегали дети.

За окном машины проносились велосипедисты, на автобусных остановках толпились люди с набитыми пакетами в руках; уличные торговцы разложили на тротуарах свой разнообразный товар — от апельсинов и очищенных манго, подаваемых на палочке, до блестящих бумбоксов и мягких полиэстеровых одеял с плюшевыми мишками и мультяшными сердечками.

— Может, пора снова позвонить сержанту Цою? — спросил Мигель с пассажирского сиденья. — У нас же есть показания против мистера Пака, верно? Он преследует миссис Бэк и, очевидно, приезжал к квартире твоей мамы.

— Думаю, если бы миссис Бэк хотела, она бы уже позвонила в полицию, — заметила Марго. — Может, она боится, что он ей отомстит?

— Но, если он все-таки замешан в смерти твоей мамы, разве это не повод забеспокоиться?

— Мы пока не знаем наверняка. Надеюсь, миссис Бэк придет сегодня в церковь, тогда мы сможем рассказать ей о том, что хозяин видел мистера Пака у маминой квартиры. Даже не придется упоминать официантку и ее слова о том, что он купил ресторан и преследовал миссис Бэк, верно? Спрошу ее о мистере Паке и можно ли сообщить о нем полиции. Просто не хочется ей навредить. — Марго вздохнула. — Хотела бы я… обойтись без всего этого. Мне все кажется, что я отстаю, недостаточно быстро действую. Я никогда не…

— Марго, ты на прошлой неделе болела, — напомнил Мигель. — Твоя мама умерла, и ты только что выяснила личность своего отца — это тот еще стресс, буквально для кого угодно.

На глаза навернулись слезы.

— Чудо, что после всего пережитого ты все еще держишься. Ты крепкий орешек.

Марго впервые поверила таким словам. Раньше она считала себя слишком чувствительной, боязливой, пассивной, однако Мигель был прав. Выдержка досталась ей от мамы. Мама была смелой — переехала в другую страну, не зная языка, культуры и законов, влюбилась и даже сумела самостоятельно вырастить дочь.

Что касается Марго, то за минувшие пару недель она в одиночку моталась по квартирам незнакомцев, продала мамину лавку, противостояла полицейскому — месяц назад она и вообразить не могла, что способна на подобное. Ее жизнь тогда казалась такой банальной: она избегала Джонатана, своего коллегу, с которым у нее был роман в прошлом году, перебирала нескончаемые горы бумаг в офисе начальника, просматривала бесконечные анкеты знакомств в интернете, вычитывала и скрупулезно корректировала флаеры для информационной рассылки. Теперь же она колесила по Лос-Анджелесу в поисках правды о себе, правды о своей маме — о ее жизни и смерти.