Последняя история Мины Ли - [39]

Однако теперь ее прельщал новый вариант романа родителей: мистер Ким был ее отцом, они с мамой воссоединились в последний год жизни, и тут к маме явилась мстительная жена и, возможно, даже убила ее — намеренно или случайно. Каким бы надуманным ни выглядел этот сценарий, Марго все же было легче смириться с ним, нежели с тем, что мама просто споткнулась о тапочки и умерла в собственной квартире, где пролежала еще несколько дней, пока ее не обнаружила дочь, приехавшая из другого города. Марго понимала, что и жизнь, и смерть могут быть случайными, бессмысленными, но только не история ее матери. Теперь, когда мама умерла, Марго перестала бояться правды.

Они остановились перед домом, адрес которого прислал турагент. Белый двухэтажный дом в средиземноморском стиле, ухоженный, с густой лужайкой и раскачивающимися на ветру высокими пальмами с зелеными хохолками. По периметру участка горели фонари, ярко сияя в полумраке. В многоярусном каменном фонтане журчала вода, будто ни засуха, ни иная беда этой планеты не задевали этого благословенного дома и земли. На подъездной дорожке стояли новенький внедорожник «Лексус» и седан «Мерседес», словно с обложки автомобильного журнала.

— Может, лучше проехать подальше, чтобы не светиться? — предложил Мигель.

— Давай. Пожалуй, моя машина слегка не вписывается в антураж. — Марго проехала вдоль тротуара и, изображая чопорные интонации богачей, проговорила: — «Алло, полиция? Кажется, рядом с моим домом стоит среднестатистический автомобиль».

— Мы могли бы сойти за прислугу.

Марго рассмеялась, несмотря на нервное дребезжание в груди. Что, если их увидят соседи? Может, они нарушают границы частной собственности, вдыхая аромат цитрусовых цветов, запах новых машин? Она чувствовала себя чужой и инородной.

Припарковавшись в конце квартала, они прошли по тротуару через распахнутые бронзовые ворота — возможно, кто-то из жильцов заехал ненадолго, или их всегда оставляли открытыми, что хоть и довольно странно, им только на руку. Подойдя к дому, они пригнулись и, быстро перебежав лужайку, укрылись в самшитовых кустах. Перед ними было большое окно, открывающее вид на пустынную гостиную с элегантным диваном и креслом цвета слоновой кости на ножках, настолько чистую и аккуратную, словно там никто не жил. Комната была украшена к Рождеству в основном однотонно — сосновыми шишками и ветками, окрашенными в платиновый и белый, — на каминной полке громоздились фотографии в серебристых рамках.

— А тут мило, — заметил Мигель. — В стиле «Вог».

— Ага, прямо картинка из журнала.

— Хочешь взглянуть на двор за домом?

— Наверное, не стоит…

Марго застыла, когда в центр гостиной вышла женщина неопределенного возраста с жемчужной кожей и в длинной сорочке кремового цвета. У нее была гибкая, миниатюрная фигура, глаза опущены, тонкие элегантные пальцы с бордовым маникюром сжимали бокал виски. Она то появлялась, то исчезала из поля видимости, мечась из стороны в сторону, как животное в клетке, словно одержимая.

Марго закрыла глаза, боясь упасть в обморок. Хотелось убежать, забыть обо всем. Пусть у нее никогда не было отца — она в нем не нуждалась. У нее была мама — пусть замкнутая и неразговорчивая, однако всегда готовая ее защитить — возможно, даже слишком, потому что знала, какой чувствительной и легкоранимой может быть Марго.

Только теперь, когда мамы больше нет в живых, Марго увидела ее… увидела их обеих такими, какими они были на самом деле, — женщинами, которые сами справляются со своими проблемами. Они процветали в своем собственном государстве из двух жителей. В каком-то смысле вопреки тому, как их воспринимали со стороны, они ни в ком не нуждались.

Мигель коснулся ее плеча, потому что в комнату вошел мужчина лет за сорок — красивый и точеный, как кинозвезда, одетый в черный свитер с горлом и темные облегающие джинсы. Он курил сигарету с напряженным выражением, как у Брюса Ли. Присев на краешек белого дивана, он словно не мог расслабиться, словно вовсе не желая устраиваться поудобнее. Казалось, беседа этой парочки имела мрачный характер, сопровождаясь нахмуренными бровями и продолжительным молчанием между репликами.

— Черт возьми, а он хорош, — пробормотал Мигель.

— Нам пора, — прошептала Марго. — Вряд ли…

Мужчина встал, чтобы затушить сигарету о пепельницу, и Марго с Мигелем пригнулись, прячась за кустами. Немного погодя, Марго выглянула и увидела, как парочка слилась в поцелуе.

— Пойдем отсюда. — Она потянула Мигеля за рукав, и они удалились, пригибаясь к земле. Выйдя из ворот, они замедлили шаг, стараясь выглядеть как можно более непринужденно и обыденно, будто просто вышли на вечерний променад. Холодный воздух обжигал легкие. Из желудка к горлу подступал ком. Марго чувствовала привкус желчи на языке.

— Уф! — выдохнул Мигель, захлопывая дверцу машины. — Полагаю, вдовы просто хотят повеселиться?[16]

— Видимо, она обменяла устаревшую модель на новую.

Марго отъехала от обочины, удостоверившись, что за ними никто не следит.

Ветки деревьев вдоль дороги прорезали ночное небо между величественными особняками, гостеприимно освещенными, как маяки. Образ целующейся пары, угрюмость женщины, несмотря на сказочное совершенство, райский флер этого дома, прожигали дыру в голове Марго.